Оазис моей мечты

«Ваша милость сoшли с умa», — скaзaли нaм братва. «Дa я бы ни зa чтo!» — зaвeрил свeкoр. «Зaчeм?» — удивилaсь мaмa. Наша сестра ничeгo нe стaли oбъяснять. Мы прoстo взяли и пoexaли в пустыню. В мaлeнькoe бунгaлo, пoстрoeннoe мeжду мoрeм, нeбoм и бeскoнeчными пeскaми. И рaствoрились в умирoтвoрeннoй тишинe и приглушeнныx крaскax вeликoй пустыни.

И рoмaнтикa, мeлaнxoличнaя дурexa, былa (в ни при чeм. Мы вoвсe нe искaли рoмaнтики, пишущий эти строки прoстo убeгaли — oт прoмoзглoй мoскoвскoй зимы, oт гoрoдскoй тoлчeи, oт бeскoнeчнoй чeрeды второстепенных дел и надуманных проблем, ото компьютеров и телефонов. Подальше, подальше с цивилизации! А что может быть подалее от цивилизации, чем пустыня и каспий, стихия песка и стихия воды, благосклонная к беглецам и влюбленным?

Наша сестра выбрали на туристической карте место света, доступный нашему кошельку. Межа света нашелся в Египте и носил звучное фирма Марса Алам. В 250 километрах через шумной бестолковой Хургады, от ревушка самолетов и людских толп, нас ждал золотой оазис посреди тишины и покоя нетронутой природы. Оазис назывался гостиница «Кахрамана».

С тех пор мне пожалуй, что это слово — волшебное свят-свят-свят из восточной сказки. Я говорю: «Кахрамана!» — и передо мной появляются белые и терракотовые стены, увитые пурпурными бугенвиллеями, маленькие домики почти сферическими арабскими крышами, каскадные бассейны, своей голубизной бросающие требование самим небесам, огромные кувшины в зеленом бархате травы, томные тропические дары флоры, льнущие к дикому камню лестниц, дебаркадер с катерами и яхтами, юные пальмы нате пляже. И две бесконечности, обнимающие нынешний изысканный уют, эту прихотливую богатство — бесконечность моря и бесконечность пустыни, отделенной невысокими скалами и причудливыми очертаниями каменистых гор.

Семо приезжают, чтобы насладиться роскошью вдалеке от цивилизации, чтобы поплавать в идеально чистой воде тишайшей бухты, с намерением всласть понырять у нетронутых рифов — у рифа Эльфинстоун, у рифа Марса Алам и у Дельфиньего рифа, какой-либо так любят дельфины… Наш брат тоже плавали, как сумасшедшие, и ныряли с аквалангом — в первую (очередь с инструктором, потом — дипломированно, с сертификатом. Мектеб дайвинга работает прямо в отеле, и в ней трудятся фанаты моря — родившиеся сухопутными существами граждане Швейцарии и длинноглазые потомки древних мореплавателей-финикийцев.

Семо приезжают, чтобы встречать рассвет в седле, пустив арабских скакунов после кромке прибоя, и чтобы с высоты верблюжьей спины восхищаться феериями, которые устраивают закаты надо песчаными барханами пустыни. Сюда приезжают, дабы насладиться жизнью, и это наслаждение вследствие чего-то ощущается здесь особенно всем сердцем. Может быть, именно потому, будто вокруг царит особенный, ни нате что не похожий, незнакомый нам подсолнечная: коричневатые горы, желтый песок, синее эмпирей — и больше ничего.

У оазиса по имени «Кахрамана» принимать автор — художник и архитектор г-н Ахмед Бальбаа. Едва волшебник, почти джинн, почти Возвышенная вера с волшебной лампой таланта. Два годы он бродил по берегу Красного моря, воеже найти лучшее место для своего творения. Вдогонку два года жил в палатке, наблюдая вслед строительством и сочиняя все новые повороты сюжета соответственно ходу дела. Потом приглашал первых гостей и, ни чер не спрашивая, внимательно смотрел получи их лица — счастливы? Довольны? К обустройства жизни в отеле он выбрал Швейцарию, отправил тама учиться поваров и менеджеров. А менеджером сообразно работе с клиентами выбрал русскую женщину — с тем чтоб была у отеля душа. Теперь «Кахрамана» входит в кватернион «Швейцарских национальных отелей-курортов».

Бальбаа создал покамест два отеля в Шарм-эль-Шейхе — для того тех, кто хочет насладиться оазисом, безлюдный (=малолюдный) отрываясь от цивилизации и не убегая в пустыню. Его «Кахрамана Чарм-эль-Шейх» — уже малограмотный арабская деревня, а сказочный дворец с висячими садами, раскинувшийся около бассейна со светящимися фонтанами. Сие уже тусовка, бурная ночная бытье в самом центре курорта, в заливе Наама. А «Водоем Виста» находится в некотором отдалении через города, на частном пляже. Сие образец элегантности: розовые бунгало подо остроконечными тростниковыми крышами, каменные фонари, каналы с каменными мостиками, газоны с пышными цветами, фантастичный бассейн — ни на что безграмотный похожее маленькое королевство, примитивистский творческий почерк в сочетании с роскошью и комфортом.

…Мне неймется повторять заклинание, как только зимушка развозит на тротуарах снежную катеху, как только начинает без умолку звонить во все колокола телефон, как только второстепенные картина заваливают мою жизнь, как зазимок — землю, а бумаги — письменный стол. Я закрываю глазенапы и призываю видение: «Кахрамана!»