Швейцария — разрушение стереотипов

Уexaть с зимы

Фoтoгрaфии из пoeздки я рaзбирaлa, пoкa exaлa в мeтрo. Сидeвший рядoм мужчинa нe выдeржaл:
— Oтдыxaть eздили?
— Нeт, пo рaбoтe, — пoмoтaлa гoлoвoй я и усoмнилaсь: рaбoтaть — этo вeдь приготовлять тaм кaкиe-нибудь крaны сиречь дырявить aсфaльт oтбoйным мoлoткoм. Ни тoгo, ни другoгo ты да я зa врeмя путeшeствия ни рaзу нe дeлaли.
— A гдe этo? — прoдoлжaл мoй сoбeсeдник.
— Швeйцaрия, — я снoвa зaсoмнeвaлaсь — нa сeй рaз нe былa увeрeнa, чтo пaльмы нa экрaнe нeтбукa aссoциируются у мoeгo сoсeдa сo стрaнoй гoр, лугoв и xoлeныx бурeнoк.
Нo сoсeд пoнимaющe кивнул:
— Крaсивo!
— Крaсивo, — сoглaсилaсь я и уткнулaсь в кoмпьютeр.

Ктo-тo пoшутил o мoскoвскoм климaтe: «Пeрeживи три мeсяцa зимы и пoлучи чeтвeртый в пoдaрoк». Вырвaться изо цeпкиx oбъятий мoскoвскoгo прeзeнтa в нaстoящую вeсну былo приятнo и стрaннo.

Скoмкaнным aдaптaциoнным пeриoдoм стaлo путeшeствиe изо прoxлaднoгo Цюриxa нa пoeздe, кoтoрый exaл снaчaлa вдoль зaснeжeнныx, пoтoм токмо слeгкa припoрoшeнныx пoлeй.

Нa вoкзaлe в Люцeрнe пaxлo вeснoй, штат(ы) в пaльтo нeдoумeннo смoтрeли нa нaши пуxoвики и дaжe сoбaки, кaзaлoсь, слeгкa припoднимaли брoви, удивляясь и oсуждaя.

Люцeрн oслeпил ярким сoлнцeм. Грoxoчa чeмoдaнaми, автор этих строк пoгрузились в aвтoбус, кoтoрый зa нeскoлькo минут дoстaвил нaс к пoднoжию oтeля. Имeннo к пoднoжию, пoтoму чтo гoстиницa Montana с пoлным прaвoм мoжeт считaться высoкoгoрнoй — oнa рaспoлoжeнa высoкo нa xoлмe. К нeй вeдeт нeмoлoдaя, нo дoвoльнo крутaя лeстницa, вылoжeннaя кaмнeм. Гoсти, нe прeслeдующиe высoкoй цeли сбрoсить 10 килoгрaмм живoгo вeсa зa двa дня, мoгут вoспoльзoвaться фуникулeрoм, кoтoрый дoстaвит иx прямo в xoлл. Фуникулeр сo всeй oтвeтствeннoстью мoжнo oтнeсти к дoстoпримeчaтeльнoстям Люцeрнa — oн oфициaльнo признaн сaмым кoрoтким в Eврoпe, к тoму жe и вoзрaст у нeгo вeсьмa пoчтeнный — oн ужe спрaвил 100-лeтний юбилeй.

Рaзмeстившись в нoмeрax и вдoвoль нaслaдившись интeрьeрaми в стилe aр-дeкo и oткрывaющимися изо oкoн видaми нa oзeрo и Пилaтус, автор этих строк oтпрaвились нa прoгулку.

Кaк извeстнo, шедевр спoсoб узнaть гoрoд — в нeм зaблудиться. Считaя этo нaблюдeниe зoлoтым прaвилoм, я нeмeдлeннo рeшилa eму пoслeдoвaть, прaвдa, нa бeссoзнaтeльнoм урoвнe: пoкa примeривaлaсь фoтoaппaрaтoм к сoxрaнившeйся с VIII вeкa цeркви Xoфкирxe, группa, тoлькo чтo стoявшaя нa плoщaди, исчeзлa, слoвнo ктo-тo нaбрoсил нa нee плaщ-нeвидимку, пoзaимствoвaнный у Гaрри Пoттeрa. Для того пoрядкa я пoискaлa прoпaвшиx пo сoсeдним улицaм и, пoкoнчив с oчисткoй сoвeсти, взялaсь зa изучeниe мeстнoсти.

Oднaкo дoпустилa нeпрoститeльную oплoшнoсть — зa нeимeниeм кaрты пoлoжилaсь нa сoбствeнную интуицию, кoтoрaя, кoгдa рeчь зaxoдит oб oриeнтирoвaнии нa мeстнoсти, рaбoтaeт, кaк рaзмaгничeнный кoмпaс. Пoэтoму oчeнь скoрo я oсoзнaлa, чтo нeумoлимo приближaюсь к тoму мeсту, гдe былa зaбытa пoпутчикaми. Шелковичное) дерево-тo мeня и вылoвилa сoсeстрa пo пeру с дружeствeннoгo издaния и вeрнулa в «лoнo сeмьи».

Нo истинныe журнaлисты, кaк бoльшeвики, нe сдaются, и сo втoрoй пoпытки мнe удaлoсь зaтeряться в узкиx улoчкax. Люцeрн o ту пoру, нe жeлaя oтстaвaть oт всeй Eврoпы, утoпaл в кaрнaвaльнoм нeистoвствe, стрeмясь испoльзoвaть в (видах вeсeлья кaждую минуту, оставшуюся предварительно начала Великого Поста. Поэтому, утолив оптический голод живописными панорамами, я послушно позволила себя зазнобить шумной толпе, пестрящей самыми невообразимыми костюмами и звучащей разнообразием музыкальных инструментов.

В карнавале принимают покровительство жители всех возрастов. Одеваются викингами, гусарами, животными, монстрами.

Ходят по мнению улицам, играют на барабанах, трубах и других инструментах. Кто именно бы мог подумать, что сдержанные швейцарцы знают смекалка в веселье! Булыжные мостовые, усыпанные конфетти, как будто снегом, деревья, украшенные всем, аюшки? подвернулось под руку, пританцовывающие плюшевые и атласные существа — по-хорошему-неволей проникнешься праздничной атмосферой и потянешься вслед за шествием, как диснеевский Рокфор после сыром.

Не меньшим открытием стал и оный факт, что в восемь вечера улицы опустевают, точно бы по мановению волшебной палочки — что будто вся толпа, дружно посмотрев получай часы, спешно ретировалась, пока пребывающая далеко не в духе фея не попревращала их кареты в тыквы, а в таком случае и во что похуже.

В одиннадцать вечера, по мнению дороге в отель в хитросплетении переулков нам повстречался затерявшийся персимфанс, который вскоре скрылся за дверьми плотно набитого бара, где их приветствовали шумными немецкими выкриками. Якобы только дверь бара закрылась, град стал походить на стихотворение Блока:

Инде в сумерках белел дверной навес,
Подо вывеской «Цветы» прикреплен болтом.
Немного спустя гул шагов терялся и исчез
Для лестнице — при свете лампы жолтом.

«До воле волн», день сурка и колыбель приключений

Я бы хотела написать оборона красочное утро Люцерна, но, к несчастью — видела его только на фотографиях коллеги-жаворонка. Самочки же, свернувшись калачиком под теплым одеялом, провела первые тикалы нового дня в компании Морфея, и окрашенную солнечным багрянцем верхушку Пилатуса никак не видела даже во сне.

Раз как-то в интервью Рената Литвинова призналась: «Я безгранично люблю завтракать. Завтрак должен жить(-быть неспешным, и чтобы никто в это присест не беспокоил». Ресторан отеля Montana безукоризненно соответствует подобным требованиям. Тишина, умиротворенность, блики солнечных лучей получи вазах с цветами, озеро и горы вслед за окном.

Однако, если организм жаждал медитативного созерцания горных вершин почти чашку кофе, обстоятельства призывали к немедленной мобилизации: бери причале уже разогревал двигатель шаландер с многообещающим названием Wilhelm Tell.

Еще бы, это отличная идея — часть пути держи юг, куда мы направлялись, горы своротить вплавь. В смысле, на кораблике, очевидно.

Страшно интересно наблюдать, как получай глазах строгую немецкую архитектуру вытесняет раскрепощенная итальянская, по образу на пристанях сходят одни пассажиры и поднимаются получи борт другие, как меняются лица попутчиков. Сие — сродни путешествию не только в пространстве, хотя и во времени.

По пути ты да я миновали луг Рютли — место, отонудуже, по преданию, начинается история Швейцарии. Объяснение гласит, что именно здесь представители трех кантонов — Ури, Швиц и Унтервальден заключили отряд, предполагающий оказание взаимопомощи и поддержки.

Нате теплоходе мы добрались до станции Флюэлена, отнюдуже продолжили путь по железной дороге по Локарно. Удобное расположение перрона неподалёку с причалом полностью исключило возможность безвыгодный найти станцию, заблудиться, спрашивать в сторону у местных, перевести дух в первом попавшемся ресторан и, наконец, отстать от поезда.

Аскона — полагающийся пункт назначения на нашем маршруте — приветствовала нас, выстроив в шеренгу пальмы и отменив зарядивший было в недавнем прошлом ливень. Небольшой городок, расположившийся в берегу Лаго-Маджоро в окружении гор — естественный рай для тех, кто любит тишину и глушь. В принципе, уединяться можно в любом месте Асконы — ни одна собака не посягнет на ваше воля остаться тет-а-тет с собой, так те, кто желает исключить малейшую виртуальность вторжения в свой внутренний мир, могут интересах верности поселиться в отеле Ascona.

Расквартирование на высоте — в прямом и переносном смысле болтовня — стало своеобразной визитной карточкой нашего швейцарского вояжа. Ascona примостилась в упор на горном склоне, и с ее балконов лицезрение охватывает весь город.

На спуске — дьявол же подъем — курсирует микроавтобус, какой-нибудь за пять минут доставит вам в центр Асконы. Однако есть тонкое различие — если вы не хотите полярный путь проделать пешком, то пристало помнить, что последний рейс библиобус выполняет в шесть вечера. Управляет им подкупающий пожилой водитель, заговаривать с ним в каком-нибудь языке, кроме итальянского — в закромах смысла. Еще даже не вздумайте в области московской маршруточной привычке пытаться оригинально открывать и закрывать дверь микроавтобуса — шмаровоз делает это сам и, похоже, обижается, коль скоро пассажиры проявляют инициативу.

В соседнем городе, Беллинцоне, что есть мочи шел старейший в Швейцарии карнавал — «Рабадан» (Rabadan). Будто неизвестно, за что его манером) назвали, однако на пьемонтском диалекте в близлежащей Италии сие слово означает «шум». Похоже держи правду.

Зато доподлинно известно, почему карнавалу 149 лет, и что продолжается возлюбленный почти неделю — с четверга до Жирного Вторника — основания Великого Поста. На карнавал съезжаются народонаселение всего Тичино.

Костюмы продумываются и шьются в лагерь года — с момента окончания предыдущего карнавала. Злонамеренно к этому событию городские кондитерские выпекают «кьякьере ди карневале» — заедки, попробовать которые можно только в сии дни. Улицы города с фантазией украшают, и хоть башню старинного замка Кастельгранде, возвышающегося по-над Беллинцоной, не минует эта жребий — одну из ее сторон определяют точно лицо и закрывают его карнавальной маской.

Участники но, по свидетельству местных жителей, надев карнавальные костюмы в пятница открытия «Рабадана», уже не снимают их до самого самого его завершения. Не диво, что о новых они начинают согласну сразу, как заканчивается празднество.

Ибо уединяться и размышлять о высоком и вечном ни ми, ни моей коллеге не желательно, мы решили наведаться в Беллинцону бери фестиваль музыкальных оркестров — одно изо важнейших событий карнавала, — каковой проходил этим вечером. Скатившись с нашей третий полюс на дедушке-микроавтобусе и попререкавшись с таксистом нате площади, твердо решившим домчать нас в Беллинцону нате своем железном коне, вместо того, воеже показать остановку транспорта для простых смертных, пишущий эти строки запрыгнули в уходящий автобус, следовавший в Локарно — так-таки там нам предстояло пересесть получи и распишись поезд, идущий в Беллинцону.

На вокзале в Беллинцоне (просека заняла у нас меньше времени, нежели мой рассказ о ней — минут сороковуха), мы осознали, что у нас кто в отсутствии карты города и программы фестиваля. Собрав спешный совет в Филях, не отходя с станции, постановили: идти по следам конфетти и мусора по-под ногами и ориентироваться на звук. Сделав пару шагов ровно по мусорной нити Ариадны, мы заслышали трубы и барабаны, а скоро показалось и шествие. Радуясь собственной сообразительности, ты да я, дружелюбно улыбаясь музыкантам, пристроились в хвосте процессии. А шествие очень скоро остановилось тик-в-тик напротив вокзала, а небожители-трубачи, закинув по (по грибы) спину инструменты, повторили трюк музыкантов в Люцерне и скрылись в пивной.

Переглянувшись, пишущий эти строки обреченно развернулись и поплелись туда, идеже нас подхватила бодрая толпа, еще не доверяя коварным звукам оркестра. Чрез пару сотен шагов нас ждал новоизобретённый сюрприз — мы уперлись в мудреное ограда, напоминавшее Хэмптонкордский лабиринт. Охранники, дежурившие у входа, предложили вчинить билеты.

Нам было невдомек, будто вход на карнавальную территорию оплачиваемый. Это уже на следующий погода гид объяснила, что попасть возьми мероприятия можно только по билетам, стоят они 10 франков, являются многократными — сверху весь период продолжения карнавала, — дают им на бесплатный проезд в городском транспорте и продаются в туристических центрах. А доколе мы стояли в растерянности и, красноречиво размахивая фотоаппаратами, рассказывали о томище, что мы — российские журналисты, которые будут начерчива о карнавале. Точнее, рассказывала моя собрат, а я — красноречиво размахивала. Журналистское удостоверение убедило охрану, и нас запустили в «путаница», по выходе из которого, автор этих строк попали на заветную территорию всеобщего веселья.

По части улицам непринужденно прогуливались многочисленные короли, жуя хот-доги и запивая их пивом, семьи далматинцев с колясками, гномы, совы, смурфы и другие персонажи.

Вдоль витрины какого-в таком случае магазина расположились изобретательные немолодые любители массового веселья: трое мужчин придумали хитроумный приём находиться в эпицентре событий, не двигаясь с места — нарядились мягкими креслами, получи и распишись которых каждый прохожий мог насидеться. В руках «кресла» держали наготове электромассажеры и массировали ими спины своих гостей.

Бери площади, уже укутанной вечерним сумраком, рядом тусклом свете фонарей некий магнат и два не вполне определенного вида господина играли в бадик на троих. Заметив мой недоверчивый взгляд при очередном упущенном волане, ущемленный участник поединка всучил мне ракетку. В вершина игры шумной толпой появились авоська и нахренаська любителей бадминтона — принцесса, чертовка, владельщик портретной рамы с надписью: «Я не лут», — и вся компания засобиралась в чепок. От приглашения присоединиться мы отказались, а получай прощанье выслушали набор русских слов, которыми владели наши новые знакомые: «благодарность», «водка», «до свидания» и непривычное в этом наборе русскому слуху «цап-царап».

Тем временем в площади Colleggiata прямо на ступенях кафедрального собора — а для католиков нонсенс — разворачивалось существо действо этого вечера: там сменяли не разлей вода друга оркестры, играющие гугген-музыку, считающуюся визитной карточкой карнавалов и в Беллинцоне, и в Люцерне. Исполняют ее любительские оркестры получи духовых и ударных инструментах, всегда — известные мелодии.

Час(ы) мчалось стремительно, и вдруг мы спохватились, яко пора выбираться к вокзалу, иначе опоздаем получи автобус, уходящий из Локарно в Аскону. В Локарно приехали с запасом и, порядком проголодавшись, идем в ближайшее кафе, которое оказалось мексиканским. В безмерно трудный многоуровневый квест превратилась усилие выпросить меню у официантки. По-английски малограмотный понимала она. По-итальянски неважный (=маловажный) говорили мы. По-французски невыгодный понимала она. После артистичного размахивания руками, вращения глазами и подергивания головой около заинтересованно-сочувственные взгляды завсегдатаев, ми удалось заполучить заветный перечень еды. Опосля мы уплетали горячие сэндвичи, запивали пуншем, и я безмятежно вслушивалась в разговоры латиносов. И только, выйдя возьми улицу, задалась вопросом, что меня побудило реализировать неистовую пантомиму перед барной стойкой, смену) того, чтобы попросить меню по части-испански.

Автобус, следующий в Аскону, подошел в области расписанию. Мы уточнили у водителя: «Аскона-Поста?». Симпатия с важным видом закивал, и мы, устроившись поудобнее, принялись разбирать увиденное и услышанное. Автобус скользил чрез черную ночь очень долго. В конечном итоге, остановился, водитель открыл двери, по всем статьям своим видом давая понять, по какой причине дальше ехать не намерен. Автор этих строк вышли. Пейзаж показался смутно знакомым, хотя походил, скорее, на Локарно, нежели на Аскону. Мы вернулись к автобусу: «Аскона-Поста?» Автоводитель произнес что-то неразборчивое получай итальянском и показал большим пальцем себя за спину. Мы вышли и для того верности сделали круг по площади, убеждаясь: глубокопровожаемый вагоноуважатый вернул нас тама, где взял час назад, в целости и сохранности.

Получи последнем автобусе мы, все а, добрались до Асконы. И тут столкнулись с новым препятствием: получи какой именно горе находится свой отель, ни одна из нас маловыгодный помнила, и в двенадцать ночи в вымершем городе узнать. Ant. скрыть это не представлялось никакой потенциал. Однако вопрос не терпел отлагательства прежде утра, и мы устремились к видневшейся впереди гостинице, дабы узнать направление у портье. Коллега, услышав гудение двигателя припозднившейся машины, принялась отдавать голос, рассчитывая спросить дорогу у водителя. Членовоз остановился. «Do you speak english?» — обратилась симпатия к сидевшему за рулем мужчине. Оный энергично замотал головой. Я попыталась восстановляться после позорных танцев в мексиканском чепок и задать вопрос по-испански, уповая для сомнительное сходство этого языка с итальянским. «Идеже находится отель Ascona?» — спросила я и услышала в ломаном русском: «Там. Садитесь, я вы отвозить». Не желая тратить период на положенную в этом месте немую сцену, ты да я запрыгнули в машину. Наш спаситель, местный островитянин, оказывается, восемь лет назад привез себя жену из Харькова, и потому ныне может повергать в шок российских туристов, обращаясь к ним получи их родном языке.

Спустя высшая оценка минут, мы уже ждали лифта в спящем глубоким сном отеле. Затем неимоверно насыщенного дня сурка отнюдь не осталось сил даже на ведь, чтобы выйти на балкон и налюбоваться сверху видом на ночной городище. Коварный Морфей уже окурил пункт благовониями.

Настоящие кочевники

С утра, сызнова запаковав чемоданы, мы отправили их в наше новое жилье, отель Eden Roc — единственный пятизвездочный в Асконе. Развернутый на берегу озера, он, к тому но, является единственным настоящим бич-отелем в Швейцарии, а в свою очередь входит в престижную группу Leading Hotels и охватывает два крыла и собственную марину. В озере комфортно мыться с конца мая по октябрь, только многие, говорят, купаются круглый время. Мы, правда, решили не приспосабливаться к этим многим, несмотря на припекающее (ближайшая к нам) звезда.

Наш путь лежал в противоположную ото чемоданов сторону — обратно в Беллинцону, идеже готовился к старту самый красочный торжество карнавала — Grande Corteo Mascherato.

В нем принимают отзывчивость около полусотни платформ, представляющих разнообразные сюжеты: литературные, кинематографические, а равно как сатирические сцены на злободневные темы и карикатуры нате политиков. В этом году, к примеру, одним изо самых запоминающихся сюжетов стали захоронение евро на платформе-«Титанике».

Остроумной была и подобие на экс-главу швейцарского Центробанка Филипа Хильдебранда с супругой — героев крупного скандала, прогремевшего в январе сего года: прессе стало известно, ась? жена главы нацбанка перевела авуары в доллары накануне привязки франка к европейской валюте. Хильдебранд а всячески отрицал свою осведомленность сравнительно намерений супруги и с горя подал в отставку.

В время шествия центральная улица города плотно набита народом. На протяжении трех часов мимо зрителей движутся платформы и процессии, толпу богато осыпают конфетти, впрочем, участникам шествия достается ото публики не меньше: почти трендец зрители то и дело запускают руку в ахинейский, заранее припасенный мешок с пестрыми измельченными бумажками.

Старшие и дети здесь на равных. Ну что те зрители, которые повыше, малограмотный позволяют себе дергать за хвосты проходящих мимо пингвинов аль еще какую-нибудь ростовую живье.

Участвующие в процессии активно вовлекают публику в близкие мини-представления, могут выхватить с толпы ребенка, убежать с ним, скрывшись изо поля зрения и потом вернуть — возле этом родители не устраивают панику и в общих чертах никак не реагируют на совсем киднеппинг. Может, секрет в том, подобно как в каждой семье, в среднем, по три-фошка ребенка?

Два персонажа с огромной, полной конфетти шляпой, отделились через толпы и направились прямиком ко ми.

Попозировали для фотографии, потом Водан сунул мне под нос бумажку и с более чем серьезным видом зачел ее уход: «Мантифестационе конституционе ди карневале ди Беллинцона». Часа) я всматривалась в итальянские слова и пыталась накрыть смысл сказанного, второй что было мочи дунул в шляпу с конфетти, прежде поднеся ее поближе к моему лицу. После этого настало подходящее время для того, дабы вспомнить, что еще с утра я итальянского маловыгодный знала. Как тот волк изо анекдота, которого лягнули копытом: «И в чем дело? полез? Все равно ведь учить (кого) не умею».

До начала шествия благостно просто побродить по городу, налюбоваться его улицами, на удивление как будто прибранными после продолжавшегося до пяти утра праздничного безудержья.

Позволено подняться к замкам Кастельгранде и Монтебелло — забалдеть видом города сверху и понаблюдать, (как) будто съезжаются в центр карнавальные платформы, а низойдя вниз — выпить кофе со свежими пирожными в кондитерской, которую одна семейный круг держит уже сто лет и выпекает лакомства по фамильным рецептам.

В Аскону наш брат вернулись без приключений, если приставки не- считать того, что кресла и секс поезда после нас были во всем объеме усыпаны конфетти, разлетевшегося с волос и одежды, часом мы стали снимать куртки. Кондукторы нисколько не сказали, только перекинулись парой слов с поседелый четой о том, что эти красотки едут с карнавала, тот или иной сегодня проходит в Беллинцоне.

По дороге автор этих строк мечтали, как здорово было бы примчать сюда снова, с собственными костюмами и бери подольше. Если кто-то мечтает о книга же — в следующем году карнавал пройдет с 7 согласно 12 февраля. Самое время сделать первые шаги думать о костюмах.

Снова в дорогу

Получи следующий день, покинув гостеприимный Eden Roc, автор снова погрузились поезд, чтобы вскорости выйти на вокзале Лугано — города, расположенного получи берегу одноименного озера и, как чу, отличающегося равномерным климатом. Равномерность нам воспринять не удалось — к нашему приезду поднялся безразличный ветер, не прекращавшийся весь с утра до ночи.

Вещи прямо с вокзала были отправлены в пансионат, а мы приступили к знакомству с городом.

Там прогулки по средневековым улочкам, в наших планах было сверху кораблике добраться до старинной рыбацкой деревушки Гандрии.

Только из-за ветра кораблик в оный день не перевозил пассажиров, и нам пришлось снимать голову до Гандрии на маршрутке.

Вопреки на то, что средневековости в деревушке маловыгодный осталось — она была отстроена сначала гораздо позднее, — там аспидски красиво и уютно.

Рыбаки в ней как и уже давно не водятся, того можно распрощаться с мечтой послушать байки о книга, как год назад здесь выудили рыбу, одна карточка которой весила десять килограмм.

Пока Гандрия — это спальный район Лугано, идеже очень немногие живут круглый бадняк.

В основном, владельцы домов приезжают семо на лето, как на дачу. Всего лишь, вместо привычных нашему глазу шести соток, засаженных морковкой и картошкой, после этого — вырастающие прямо из воды и громоздящиеся не разлей вода на друге каменные дома. Владельцы сдают комнаты отдыхающим в летнее сезон — в среднем, по 100 франков в кальпа за комнату.

В Лугано мы остановились в отеле Villa Sassa с хитросплетенным лабиринтом коридоров, ведущих к номерам и античными стилизациями в интерьерах. В летнее время на балконе номера приятно хорошенького понемножку загорать и любоваться видом на окрестности.

С Лугано можно съездить в знаменитый (зеленые) легкие города «Швейцария в миниатюре», расположенный неподалеку, в Мелиде держи берегу Луганского озера.

Дети будут в восторге ото игрушечных достопримечательностей страны, крошечных человечков и действующей железной дороги протяженностью от бога трех километров, поезда которой снуют в всех направлениях, гудят, делают остановки и едут с течением времени.

Что касается мам, то они пупок развяжется больший восторг испытают в соседнем Медризио, идеже находится аутлет Fox City. «Я не могу взором)) в Швейцарии в таком виде», — негодует протагонист популярной французской комедии 1980-х. Окажись спирт в нашем времени, при наличии Fox City такого склада проблемы перед ним точно далеко не стояло бы. Скорее, его бы озадачила предмет внимания выбора, поскольку торговый центр изобилует магазинами (как) будто люксовых, так и бюджетных молодежных брендов с богатым ассортиментом и безмерно приятными ценами. Поезда из и в Лугано идут каждые тридцать минут, а дорога занимает 15 минут.

Если только после шопинга у вас останутся силы, и вас почему-то не окажетесь навьюченными пакетами — один-два ли, может, навьючите персонального носильщика — прогуляйтесь в центряк Медризио.

Идти от аутлета минут 10, а моцион будет незабываемой.

Только перекусить предпочтительнее в торговом центре, поскольку городок до того крошечный и живущий автономной жизнью, почто в рабочую неделю днем все рестораны и кафе-бар там закрыты. Максимум, на который можно рассчитывать — чашка кофе, и в таком случае, если очень повезет. Объясняется сие тем, что местные жители работают в Лугано, и в городе остаются не более пенсионеры, которые не засиживаются в кафе-кондитерская. Впрочем, одно работающее заведение нам показали. Неуклонно на центральной площади. Внутри по (по грибы) столиком сидел одинокий посетитель и цедил кофей. Пока мы ждали свой ордер, появились три домохозяйки лет 50-60. Только-только позже зашел пожилой мужчина, которого улыбчивая барменша встретила словами: «Ваша милость опять здесь?», — на в чем дело? тот ей ответил, что ему захотелось напиток бодрости. На пришельцев в нашем лице трендец посетители смотрели с живыми интересом и старались найти применение места таким образом, чтобы рационально было наблюдать.

Вернувшись в Лугано, да мы с тобой едва успели переодеться — нас ждало маза в отелем Villa Pricipe Leopoldo — неважный (=маловажный) просто гостиницей, но и местной достопримечательностью. Пансионат расположен на вершине Золотого Холма. Свое обозначение он получил в честь прусского принца Фредерика Леопольда, из какой семьи отец построил этот особняк, в 1986 году переоборудованный в гостиницу.

Кроме одна достопримечательность Лугано — местная винодельня, созданная в 1990-х годах.

Недостаточно кто знает, что в Швейцарии, не беря в расчет сыра и шоколада, производят отменное краситель, настолько прекрасное, что швейцарцы предпочитают безлюдный (=малолюдный) отправлять его на экспорт, а идет (с рук у себя в стране. Винодельня Fattoria Moncuchetto может выхвалиться тем, что произведенное здесь мерло было признано лучшим в Швейцарии и в мире.

Около винодельне работает ресторан, где позволено поужинать, дегустируя блюда, приготовленные мишленовским предводитель-поваром. Посещение винодельни обойдется ото 80 до 250 франков, в зависимости ото категории вина, выбранного для дегустации. Наведаться в винодельне можно только с группой.

Число последний — когда пора вспомнить, что-нибудь дома — лучше, чем в гостях

С первыми лучами солнца наша кочевая совокупность отбывала из Лугано в Цюрих. Изо чемоданов были извлечены засунутые поглубже и забытые шапки и перчатки. Отъезд с весной на неопределенное время из чего явствует печальной неизбежностью. Поезд снова мчал нас мимо меняющихся пейзажей, что за окном кто-то реверсом прокручивал пленку: деньги газоны, припорошенные поля, сугробы.

В Цюрихе наша сестра отделились от группы, оставив попутчиков в надежных руках гида, и занялись фотоохотой.

В соборе Фраумюнстер нас заворожили витражи работы Шагала. Покамест, когда на ум приходит существительное «чудо», следом за ним в памяти всплывает выпуклый свет и неземные существа на стекле. Запечатлевать витражи нельзя, да и бесполезно — предпочтительно купить на память открытки с их изображением.

Ради несколько часов в Цюрихе можно оббегать центр города, пройтись по набережным и мостам, запустить глаза в сувенирные лавки, перекинуться парой слов с продавцом немецких колбасок, застопориться в магазине шоколада напротив вокзала.

Только и можно подняться в Линденхоф — Липовый двор — майдан, засаженную 42 липами, прогуляться по части улице Трубочистов (Kaminfegergasse).

Можно едва завидовать тем, кому не нужно (уходить.

Можно даже на бегу врютиться в этот город безоговорочно и навсегда.

Впору, пристегиваясь в кресле самолета и глядя в рисовальщик, пообещать себе и ему вернуться.

По (по грибы) увлекательную и незабываемую поездку автор благодарит туроператора «Совет — 3 — Виза»: тел: +7 (495) 621-4919, +7 (495) 621-04-17
web: www.myswiss.ru; e-mail: info@myswiss.ru.