По следам Джерома К. Джерома

«Сыр oчeнь олигодон силeн пo чaсти блaгoуxaния. Кaк-тo рaз oдин изо мoиx друзeй купил в Ливeрпулe нeскoлькo гoлoвoк фрaнцузскoгo сырa. Этo был изумитeльный сыр, oстрый и сo слeзoй, a eгo aрoмaт мoщнoстью в двeсти лoшaдиныx сил дeйствoвaл с ручaтeльствoм в рaдиусe трex миль и вaлил чeлoвeкa с нoг нa рaсстoянии двуxсoт ярдoв».
/ Джeрoм К. Джeрoм/

Истoричeски слoжилoсь, чтo сaмыми рeвнoстными цeнитeлями сырa были и дo сиx пoр oстaются фрaнцузы. Гeнeрaл Шaрль дe Гoлль, пo слуxaм, oгoрчaлся: «Кaк мoжнo упрaвлять стрaнoй, в кoтoрoй стoлькo жe сoртoв сырa, скoлькo днeй в гoду!». Дeйствитeльнo, нeпрoстo, oсoбeннo eсли учeсть, чтo нa сaмoм дeлe этa цифрa знaчитeльнee – oкoлo 500, нe считaя тoгo, чтo в кaждoм крeстьянскoм xoзяйствe гoтoвят свoй сыр, у кoтoрoгo зaчaстую нeт инда названия.

Завтрак в ресторане отеля был исполнен спокойной помпезности: промеж алого бархата и белоснежных скатертей ломились тёплый и холодный шведские столы, свежие гарсоны разносили чайники и кофейники, фруктовая повышение, украшенная живыми цветами, благоухала тропиками… Во только, кажется, в тропиках этих который-то умер. Дня три вспять. И довольно крупный. Угрожающий запах шел плотным облаком давно самой середины большого зала, перекрывая и фри бекон, и банановый пудинг. Потрясенная несоответствием запаха месту, я уселась у приоткрытого окна, и в этом ракурсе передо мной незамедлительно предстал источник потрясения: сырный пропитание!

Это сооружение считается визитной карточкой заведения – ресторана река кафе. Мощный мраморный прилавок, нате котором разложены деревянные толстые доски, для которых разложены ряды надрезанных шаров, голов, дисков, пирамид и дырчатых ломтей. Коллекция ножей – от исполинских до самых скромных. Отдельный отрезает себе сколько хочет, виртуозно орудуя всего-навсего ножами. Необъятные тарелки, на которые предполагается фрахтовать отрезанные куски. Я своими глазами видела тонкую и звонкую француженку крохотного роста, которая едва донесла до столика свою тарелищу, в три этажа уложенную кусками сыра, и слопала весь век это добро за какие-так 20 минут. Что удивительно, ее порхающая хромота после такого завтрака совсем безлюдный (=малолюдный) изменилась!

Среднестатистический француз съедает в годочек от 15 до 23 кг сыра – с походом, чем кто-либо другой в мире. В стране Франции к сыру безнравственно относиться как к пищевому продукту. Сие, скорее, ритуальная принадлежность, и потомки галлов испытывают почти не религиозный экстаз, вкушая «фромаж» всех цветов, видов и консистенций. Они могли бы податься войной на англичан за их привычку лакомиться сыр после сладкого, если бы безлюдный (=малолюдный) были так поглощены своей собственной – истинной – национальной любовью к сыру.

После несколько дней я все-таки прониклась всеобщим сырным благоговением. И ранее почти свыклась с запахом, – на рынке с любопытства даже прошлась вдоль сырного ряда, тихонько дыша ртом и атлетически увертываясь от протягиваемых мне получи ножах разноцветных кусочков. В общем, была готова обначить «настоящего». Предварительно выяснив у знатоков, что за из сыров наименее вонюч, отрезала три тонких ломтика – стена), желтый и оранжевый. Набросала сверху поболее листьев салата, чтобы в случае ась? спрятать отвергнутое. Оказалось – съедобно! Пусть даже вкусно. У оранжевого, впрочем, была некоторая кислая дерзкость, оставившая нехорошее послевкусие. Следующий упрощенство был запланирован на ужин. К тому времени я ранее избавилась от одного из своих предубеждений – французское улыбка вовсе не кислое, а сухое. Идеал вино. Буду запивать им сыр – сие так по-французски! Но наслаждения далеко не получилось: я схватила, что называется, груда не по себе. Невинный с виду, держи вкус он оказался просто омерзителен. Притом снаружи почти не имел запаха, зато попав в зевало, разразился таким ароматом и так распластался согласно языку, что я почувствовала себя вкушающей чью-в таком случае разлагающуюся плоть. Пришлось спешно утираться салфеткой, в надежде незаметно выплюнуть и упаковать в нее ссученный сыр. Запить вином, заесть десертом и заскоблить зубной пастой жуткий вкус приставки не- удалось, и всю ночь мне снились кошмары.

Утром с похмельной суровостью я поклялась никогда, в жизни не не есть больше сыра. А нарушила клятву в тот же погода на маленькой ферме, где гостям предложили свой сыр, – маленькие сливочные шарики плавали в глубокой глиняной миске, покрытые молочным рассолом. Подчищать их полагалось специальной круглой ложкой с дырочками. Возьми вкус они были восхитительны, а (во)внутрь каждого шарика прятался миндальный орешек. Без усилий восторг! И на сыр никак отнюдь не похоже.

…И кто-нибудь первым открывал дверца, и поднимался по ступенькам, и отшатывался, и падал в объятия следующего вслед за ним пассажира; и они входили Водан за другим, и принюхивались, и вылетали не чувствуя под собой ног, и втискивались в другие купе или доплачивали, затем чтоб ехать первым классом.
С Юстонского вокзала я отвез сыр в намет моего друга. Когда его женка переступила порог гостиной, она остановилась, нюхая круг. Потом спросила:
– Что сие? Не скрывайте от меня ни ложки!
/Джером К. Джером/

Сделав невозмутимый вывод, что сыр сыру злоба, а о вкусах не спорят, я утешилась тем, сколько, видимо, мне пока не встретился «оный самый» сыр, который одним своим видом и запахом заставил бы мои очи гореть, а сердце биться чаще. Видишь матушка моя, например, знает смысл в сыре и велела привезти ей самого как ни на есть французского, «и затем) чтоб(ы) плесень была потолще». Я добросовестно выбрала самые устрашающие для вид сыры и попросила завернуть их по образу можно лучше, чтобы не пахли. Тюк получился внушительным: поверх фирменных коробок и магазинной упаковки я засунула сыр в едва полиэтиленовых пакетов, переложив их газетами. И первоначально мне показалось, что запах едва (ли) не перекрыт, и я снова наслаждалась жизнью.

Сыр проявил свою вонючую сущность в самолете. Вдобавок не только мой: рейс изо Парижа впору было снабдить противогазами! Безответственные пассажиры набрали держи борт столько сыру и французского парфюма, которым на) этом месте же себя «освежали», что климат в салоне самолета превратился в натуральный зловоние. Невозмутимые лица бортпроводников вызывали искреннее внимание. В Шереметьево встречающие безошибочно шли к нашему рейсу согласно запаху.

Через три дня меня посетила его молодка.
– Что вам говорил Книжка насчет этого сыра?
Я ответил, что такое? он велел держать его в прохладном месте и просил, дай вам никто к нему не притрагивался. Возлюбленная сказала:
– Никто и не думает затрагивать. Том его нюхал? – Я ответил, отчего ему этот сыр как точно (бы) пришелся очень по душе.
– А в духе вы считаете, – осведомилась она, – Томище будет очень расстроен, если я дам дворнику соверен, так чтоб он забрал этот сыр и зарыл его?
Я ответил, фигли после такого прискорбного события не факт ли на лице Тома при случае-нибудь вновь засияет улыбка.
/Джером К. Джером/

Сырному сокровищу пока еще предстояла доставка на автомобиле к маминому столу. Чирик часов пути – я с ним в одной машине отнюдь не поеду! Сыр был невежливо привязан к багажнику нате крыше. Обдуваемый встречным ветром, дьявол почти не издавал запаха. В границе одной из южных областей брат инспекторов ДПС остановила нашу машину пользу кого досмотра. Досмотр был тщательнейший, до всем правилам, но ничего подозрительного, начиная оружие и наркотические средства, обнаружить подле нас не удалось. Почти попрощавшись, заметливый гибддешник узрел примотанный скотчем к багажнику рол. «Хочешь получше спрятать – положи получи и распишись видное место!» – победоносно вскричал возлюбленный и кинулся к сыру. В спешке разрывая бумагу и целлофан, дьявол вдруг замер и осмотрел всех потрясенным взглядом. Решил, словно там труп, с тоской поняла я. Сомкнутый – значит, младенец. Или расчлененка. Летешник медленно расстегнул кобуру…

Осенью предпочтительнее камамбер, бле, вашрен, маруаль, мюнстер, томм с зернами укропа. В зимнее время – легендарный бри, овернский голубой фурм -де амбер, брусс, бофор, ливаро и комте. Не заговаривать зубы: савойский риш мон едят точию горячим! А сладковатый сен-нектэр, выстоянный на пиве терпкий буле дескать авенн, гапрон c черным перцем али острый вье лилль хороши в что придется время года.