Египетские ночи на горе Моисея

Пoд нaвисшим нaд гoлoвoй прoнзитeльнo звeздным нeбoм, срeди жeлтыx скaлистыx глыб, бeдуинoв и вeрблюдoв вo тьмe eгипeтскoй (нежданно- прoзвучaл вoзглaс: «Пушкин!» Из чeгo пишущий эти строки, рoссийскиe журнaлисты, рeшившиe встрeтить рaссвeт нa Синae, сдeлaли вывoд, чтo «сoлнцe русскoй пoэзии» свeтит нaм дaжe здeсь. A вeдь шли наша сестра сюдa нa встрeчу сoвсeм с другим сoлнцeм. Прирoдным.

Наша сестра пoднимaлись нa свящeнный пик — гoру Мoисeя. В крoмeшнoй тьмe вслeд зa «Пушкиным» тo и дeлo слышaлoсь «Xaбиби», «Сабза», «Тeз-тур» — этo бeдуины устрaивaли пeрeкличку, чтoбы нe пoтeрять свoиx. A зaoднo и пoльстить гoстям, кaк, скaжeм, с нaшим Пушкиным. Виднo, этo у ниx в крoви. Пoмнится, в Eгипeтскoм музee в Кaирe русскoгoвoрящий вожак, учившийся кoгдa-тo «в Oдeссe-мaмe», нaзывaл нaс исключитeльнo прoстo: «Нaши прислуга». Нo прибaвлял к этoму мaссу эпитeтoв — дoрoгиe ваш брат нaши, зoлoтыe. Нeудивитeльнo, что к концу экскурсии пишущий эти строки с ним почти сроднились…

Ну а тогда, в горах, все мы, разноязыкие паломники изо разных стран, объединенные общей целью — столкнуться солнце на высоте 2285 метров, — бери одну ночь действительно стали братьями и сестрами.

Апвеллинг оказался непростым. Освещая путь обычными фонариками, карабкаясь сообразно скалам вместе с сотнями таких а одержимых, каждый из нас старался топать след в след за проводником, потому что что ноги истинного бедуина веков)) выбирают самые надежные камни. Некоторые люди путешественники, не веря в собственные силы, оседлали верблюдов — самый славный здесь вид транспорта. Сначала, признаюсь, я шарахалась, рано или поздно за спиной раздавались крики «Гамаль, гамаль!» (где-то египтяне величают этих одногорбых красавцев), так через пару километров уже гладила гамаля сообразно теплому бочку и чувствовала себя смежно с ним почти счастливой. Время ото времени мы отдыхали на стоянках бедуинов, в скромных помещениях с лавками соответственно периметру, покрытыми половичками, точь-в-точь такими, какие были у моей бабушки в подмосковном доме. По (душе «наговорившись» со своими чужеземными спутниками возьми языке улыбок и жестов, попив душистого, числом-особенному заваренного чая, шли-ехали следом.

А над нами распростерлась черная полк, усеянная звездами — настоящий тетрадь звездного неба. Близко, как нигде. И я пыталась понять что к чему за хвост свой знак зодиака — своего Гроб. Сзади и спереди колыхалась цепочка изо движущихся фонариков. Все казалось каким-в таком случае нереальным и напоминало грандиозный крестный ходьба.

И вот через три часа восхождения — заветная верх. Устраиваемся на многочисленных выступах-пятачках. Ни дать ни взять-то сам собой стихает грай — все понимают торжественность момента, про которого мы сюда шли: вот-вот появится Его величество солнце. В ожидании его я обвожу взглядом свой импровизированный лагерь и… начинаю скалиться. Картинка напомнила мне Бандар-Логов изо мультика про Маугли. Помните, иным часом тучи обезьян замерли на скалах Холодных Берлог близ приближении разъяренного Каа? Мы в свою очередь стучали зубами, но не через ужаса — от холода. Истина, за несколько египетских фунтов имеется возможность раздобыть у бедуинов и верблюжье одеяло, и хотя (бы) матрас. Однако сейчас эти житейские мелочи отнюдь не для нас — здесь пре думаешь о вечном.

А небо вдали мешкотно бледнело. Солнце вынырнуло внезапно. Спервоначала кроваво-красное, оно вдруг заискрилось, переливаясь и вроде (бы) подмигивая и наливаясь мощным, ярким светом. Да почему-то смотреть на него положительно не больно, а если слезы — так только от восторга! И чувствуешь, фигли действо это не случайно, который так и должно быть — как-никак гора эта священная, и не безрезультатно получила она имя пророка Моисея. Сообразно Библии, именно здесь Господь явился к избраннику своему Моисею и вручил ему каменные скрижали веры с десятикратно заповедями, по которым и предписано проживать нам, простым смертным…

Спускались я уже другим путем, более коротким, так и более трудным. 3750 ступеней, вырубленных при случае-то монахами в скалах, вели прямиком в аббатство св.Екатерины — православный монаший центр и место традиционного паломничества Аня. Без малого 1440 лет овчинка выделки стоит он в сердце синайской пустыни, хотя бы осваивать эти места монахи начали ранее с III века. Небольшими группами селились они окрест горы Хориву (та самая горка Моисея) возле Неопалимой купины, тернового куста, что горел, но не сгорал и изо которого явился Моисею Господь с заповедями. Данный чудесный куст сохранился до этих пор — видела своими глазами. Будто, что побеги от него безлюдный (=малолюдный) приживаются ни в какой другой земле.

Первые монахи были отшельниками и жили в пещерах. В IV веке, часом император Константин Великий официально признал вероучение, при участии его матери Елены соприкасаясь Неопалимой купины были воздвигнуты малец церквушка и башня. Ну а уже в VI веке около византийском императоре Юстиниане монастырь стал завоевывать свой современный облик.

За всю свою многовековую историю монастырек ни разу не был поврежден, кажется какая-то сила оберегала его. Когда-никогда в 641 году Синайский полуостров завоевали арабы, народ монастыря продолжали жить своей жизнью, получив охранную грамоту через самого пророка Мухаммеда. Позже среди православного монастыря даже появилась кааба(!).

Сохранившиеся кое-где латинские надписи и деревянные двери притвора церкви напоминают о крестовых походах, сотрясавших сии земли в XI—XIII веках. В XVI столетии семо пришли турки, позже — Наполеон, да и при тех, и при других установление покровительству монастыря была сохранена.

С XI века скит стал носить имя святой Екатерины. Легенду о ней, дожившую задолго. Ant. с наших дней, непременно рассказывают по всем статьям паломникам.

В миру она звалась Доротеей. Красивая, образованная дева из знатной семьи, жившей в Александрии, Доротея увлеклась учением Иисуса Христа, отказалась через всех мирских благ и соблазнов и стала советовать его идеи. Да столь яро, что многие язычники, даже вкратце побеседовав с ней, принимали новую веру. Возлюбленная обратила к Богу пятьдесят лучших мудрецов страны, римскую узнавать и даже членов императорской фамилии. И приняла после свои проповеди мученическую смерть.

Там казни тело ее исчезло. Говорили, что же ангелы перенесли его на вершину самой высокой много Синая. Три века спустя монахи, повинуясь видению, поднялись бери гору и действительно нашли там святые бренные останки. Мощи перенесли в возведенную здесь санта-кроче, а высочайшую гору Синая (2642 метров) назвали именем святитель Екатерины. И я не исключаю, что буква вершина станет для меня следующей ступенькой в моем восхождении, и в покорении ее ми поможет серебряное колечко на среднем пальце грабки, которое дарят на память христианам в монастыре священный Екатерины.

Кстати, министр Египта после туризму аль-Маграби — с ним ми и моим коллегам довелось встретиться в Каире приветствует религиозное направленность туризма, не без оснований считая его перспективным.

— Рассказ Египта, — говорит он, — вплотную связана с истоками христианской религии. До египетской земле ходили и Моисей, и Святое семья — Дева Мария, Иосиф и крошечный Иисус, и многие библейские пророки. (на)столь(ко) что у нас очень много святых мест. В Каире, пример, сохранилось дерево, в тени которого через палящего солнца скрывалась, по легенде, Муша с сыном. А Папа Римский Иоанн Павлуся II во время визита в Египет встал сверху колени, поцеловал землю под своими ногами и сказал: «На этом месте я в паломничестве». Сейчас, — продолжал сераскир, — мы стараемся определить повально библейские места в Египте, чтобы сколотить программы и маршруты для их посещения. Богатейшее историческое отчина нашей страны, безусловно, представляет прибыль не только для христиан, однако и для мусульман, и иудеев».

И действительно, Страна пирамид можно изучать всю жизнь — до такой степени богата, разнообразна и многогранна его новелла, теряющаяся в глубине тысячелетий, его цивилизация, обычаи и традиции, дожившие до наших дней. И в него запрещается не влюбиться. Тем более временами отовсюду веет чем-то родным и близким. Сии чувства испытала я и на горе Моисея, и в монастыре божественный Екатерины, да и в самом Каире, портик на набережной Нила, неожиданно напомнившего ми нашу Москва-реку.

А вернувшись в Москву, перелопатила я «Египетские ночи» нашего великого поэта. Страна пирамид сохранился там только в названии пусть будет так в небольшом лирическом отступлении о царице Клеопатре и трех ее незадачливых поклонниках, потерявших голову через ее любви. Сначала в переносном, а там и в прямом смысле.