Не дешево, но красиво — жить на барже

«Кaк в лучшиx дoмax Лoндoнa и Пaрижa» — мнoгиe упoтрeбляют этo вырaжeниe, дaжe нe дoгaдывaясь, чтo маленечко ли нe сaмoe прeстижнoe жильe в глaзax пaрижaнинa этo… бaржa. Неужто, кoнeчнo, нe тa, чтo тaщит из oднoгo пoртa в другoй кaкиe-нибудь кoнтeйнeры, a дoм-бaржa нa Сeнe, зaчaстую ни в чeм нe уступaющий мoдeрнизирoвaнным срeднeвeкoвым зaмкaм не то — не то зaгoрoдным oсoбнякaм.

Нeкoтoрыe прaктичныe фрaнцузы уxитрились сoвмeстить тaким oбрaзoм приятнoe с пoлeзным — приютный дoм сo срeдствoм пeрeдвижeния. И eсли существовать в трeйлeрe, кaк нeкoтoрыe aмeрикaнцы, тeснo и нe oчeнь-тo кoмфoртнo, ведь в данном случае, как говорится, пропал предела совершенству: все зависит ото фантазии обладателя судна и размера его кошелька. Вдобавок второе — на первом месте. Фантазию имеется возможность позаимствовать у дизайнера, а без больших денег только-тол трейлер и укупишь.

Первый порт получай правом берегу Сены, прямо в центре Парижа, появился в 1933 году. Да порт — это громко сказано. Прямо-таки уютная набережная со скамейками и плакучими ивами стала прибежищем безлюдный (=малолюдный) только для влюбленных пар, туристов и праздношатающихся, да и официальной «парковкой» для барж. Протяжение портовой набережной в этом месте составляет 1100 метров, а увидать здесь можно самых разных представителей речного и морского транспорта: баржи, шаланды, яхты — весь суда не превышают в длину 40 метров, `иначе они просто не уместятся до сего времени вдоль отрезка набережной. Водоизмещение отдельных экземпляров достигает 400 тонн.

Такие стоянки для того «домов на воде» можно столкнуться и в некоторых других районах французской столицы, а равным образом за ее пределами, но ради истинного француза жить с видом для Елисейские поля, аккурат напротив скрытого зеленью президентского дворца, в такой мере же престижно, как для россиянина — с видом держи Кремль. Но удовольствие это — невыгодный из дешевых. Буквально за аминь приходится платить — за место подо солнцем, а точнее на воде, что-нибудь очень дорого, за лицензию для право управления судном, за само плавсредство, ценность которого может конкурировать с ценами нате хороший особнячок с садами и парками, после внутреннюю отделку и интерьер, в конце концов. И гляди тут-то французам — истинным ценителям прелести есть где разгуляться.

Весьма неприметные с виду баржи среди представляют собой шикарные апартаменты — с кухней, спальней, гостиной, изредка не одной ванной комнатой и рабочим кабинетом. Теточка, кто побогаче, могут себе санкционировать даже оборудовать небольшой винный подпол с современной системой хранения бутылок. Прагматично все «плавучие дома» оснащены автономными системами водо- и электроснабжения, а равно как кондиционерами, обогревающими зимой и освежающими эфир летом. На многих баржах присутствуют спутниковые тарелки. А если нет их нет, то это торопись признак не стесненного бюджета, а отсутствия громадный любви к теледосугу.

Внутренней отделке домов получай якоре могут позавидовать дворцы. Будто, что хозяева барж приглашают самых именитых дизайнеров Франции про оборудования своих жилищ. Любящие устроенность и тепло домашнего очага французы украшают домашние плавучие дома со свойственной им изысканностью — многочисленные экзотические растения в горшках получи и распишись палубах, стоящие здесь же шезлонги, пляжные зонтики, оргмебель из ротанга или бамбука — прогуливающиеся вдоль набережной Сены невольно становятся свидетелями «соревнования вкусов». А то, что видно с берега, сие лишь верхушка айсберга. Внутреннее обстановка удается увидеть далеко не во всем. И, как удалось подглядеть, баржа — сие вовсе не повод отказывать себя в роскоши. Так, в будуарах особо богатых хозяев позволено обнаружить даже старинную консоль в стиле Людовика XIV. Скажем так, дом на воде обосновавшегося в Париже вечного «горца» Дункана Маклауда напоминает с лица огромную антикварную лавку.

Кстати, многие знаменитости, желая находиться (в присуствии) ближе к природе, селятся на таких баржах. Ми показали одно весьма неприметное с виду плавсредство, которое принадлежит, вдоль свидетельству знающих людей, самому смешному французу Пьеру Ришару.

Сезон в Париже — горячая пора для хозяев барж: начинается минута уборки. Дома на якоре подвергаются тщательной «промывке» изо шлангов, на поверхность для проветривания и чистки выносятся ковры, одеяла и подушки. Народонаселение барж постепенно «выползают» из своих уютных гнездышек сверху корму, и, устроившись в креслах возле сервированных за всем правилам столиков, обедают другими словами, нежась на солнышке, ведут неторопливые философские беседы ради бокалом вина. Здесь же готовятся барбекю к гостей, играет музыка — под плеск воды течет питание.

Дома-баржи, вызывающие первое момент улыбку у не привыкших к такому зрелищу новичков, сделано давно стали неотъемлемым атрибутом Парижа, все же, как и многих европейских городов. В зимнее время они стоят на приколе, а в летнее время пускаются в плавание по городам и весям — выходит путешествие по миру, не выходя изо дома. Напоминают о стоявших здесь судах просто-напросто несколько десятков почтовых ящиков, прибитых к набережной, а то как же оставшиеся без хозяев автомобили.

Кому-ведь эти люди могут показаться чудаками, а они себя таковыми не считают. Наизворот, далеко не каждому дано в эпоху технического прогресса с его вредными испарениями, грязью и шумом найти кусочек — пусть не совсем первозданной — природы, чей вышел человек. Не стоит согласну, что эти люди — не такие, (языко мы. Они также ездят получи и распишись работу, и вовсе не на баржах, а в обычных автомобилях, живут текущими проблемами — просто им удается позаимствовать от природы чуть больше, нежели жителям многоквартирных каменных высоток.

Экий идиллическая картина открывается в зимнюю пору — с каминных труб пришвартованных барж в небосвод неторопливо поднимается дымок, через глаза пробивается свет от абажуров и настольных ламп. Инуде живут люди, чей дом — оптом окружающий нас мир.