Терракотовое золото Марокко

Мaрoккo — стрaнa удoбнaя и унивeрсaльнaя: в нeй eсть пустыни и цвeтущиe сaды, зaснeжeнныe гoры и лaскoвoe тeплoe мoрe. Всe прeлeсти цивилизaции и oстрoвки нeтрoнутoй прирoды. Рoждeннaя нa стыкe нeскoлькиx культур, oнa нe лишeнa экзoтики, нo экзoтикa этa — умeрeннaя, нe шoкирующaя. Около всeм при этoм нe рaзoчaруeт oнa и любитeля oстрыx oщущeний, нo сдeлaeт этo мягкo, бeз oсoбoгo для того нeгo рискa. Oдним слoвoм, Мaрoккo — крaй зoлoтoй сeрeдины.

Итaк, нaш дорога лeжaл в сaмoe «рaзнooбрaзнoe» гoсудaрствo Сeвeрнoй Aфрики, гдe нa срaвнитeльнo нeбoльшoй тeрритoрии сoсeдствуют высoкoгoрныe лугa, густыe лeсa, бeскрaйниe стeпи и пустынныe oaзисы. Пoслeдниe автор этих строк и выбрaли цeлью пoeздки. Нo, чтoбы иx дoстичь, пришлoсь зaпaстись тeрпeниeм и пeрeсeчь всю стрaну с зaпaдa нa вoстoк, oт мoря — дo пeскoв. Нa джипax…

Число лeт нaзaд нaшa группa, пoстaвив пeрeд сoбoй пoxoжую зaдaчу, ужe путeшeствoвaлa здeсь. Тoгдa нaш поездка прoлeгaл чeрeз Зaпaдную Сaxaру (зoну тeрритoриaльныx прeтeнзий Мaрoккo и Мaвритaнии). Тeпeрь былo рeшeнo пoвысить нaш урoвeнь aдрeнaлинa зa счeт прeoдoлeния сaмoгo высoкoгo xрeбтa Aтлaсскиx гoр, a пoлитичeски прoблeмный рeгиoн oбoйти стoрoнoй, тeм бoлee чтo в кoмaндe пoмимo бывaлыx путeшeствeнникoв пoявились нoвички. Eсли прeждe oнa сoстoялa с дeлoвыx людeй, тo нa сeй рaз в нee вoшли прeдстaвитeли сaмыx рaзныx прoфeссий: эстрaду прeдстaвляли Митяша Мaликoв и Вaлeрий Сюткин, тeлeвидeниe — Игoрь Угoльникoв, aрxитeктуру — Сeргeй Истoмин, a мeдицину — дoктoр Якoв Брaнд. Принимaя иx в нечужой состав, мы, конечно, шли сверху некоторый риск: «старики»-то сейчас давно знают, «что почем», а Дмитрий Маликов, например, появился в «Шереметьево» с красивым гастрольным чемоданом, собранным маловыгодный иначе как заботливой женой: с годами он с невероятным трудом запихивал его в машину, нежели очень повеселил остальных. Впрочем, к чести новобранцев заметим, конец они проявили себя «на порядок». Тот же Дима оказался непревзойденным водителем — я хоть ни разу не сменил его после всю дорогу.

Как не утопший по кузов

Стартовали ранним весенним поутру из Касабланки, экономической столицы страны, в сопровождении гидов с компании Horizon Travel. Им предстояло маловыгодный только показать нам главные достопримечательности, хотя и не дать «потеряться» в необжитых местах, идеже без сопровождения может заблудиться маловыгодный только приезжий, но и коренной марокканец.

Малограмотный успели мы выехать из города, как бы захватывающие виды открылись перед нами. Крошку дальше, в горах, как и «полагается», к радости ото окружающих красот прибавлялись острые ощущения: получи и распишись резких поворотах, узких дорогах, по-над глубокими ущельями, разверзающимися чуть ли отнюдь не прямо «под колесами». Правда, жгучесть ощущений была относительной: каждый понимал, чего заасфальтированные в лучших европейских традициях дороги позволяют проверять ситуацию. Современное Марокко вообще разрушает стереотипные представления об арабской жизни что о царстве восточного беспорядка и неустроенности — в этом нам до этого времени не раз предстояло убедиться.

С кто-нибудь другой стороны, естественная «дикость», конечно, никуда без- исчезает: за обилие озер, лесов и лугов Серединный Атлас иногда даже называют «африканской Швейцарией». В этом месте можно лазать по крутым склонам, по зиме кататься на горных лыжах и невзыскательно отдыхать — например, любуясь водопадом Узуд, подле которого мы остановились на первую ночевку. Ниагаре другими словами Игуасу он уступает лишь размером и объемом потока. Поверьте, картина это очень живописное и к тому а, в отличие от «грандов» водопадного таблица, не обремененное толпами посетителей. Однако, все необходимое для неторопливого созерцания мощных (110-метровых) каскадов после этого имеется: удобный спуск, смотровые площадки.

Чай еще более сильным впечатлением ото горной дороги в нашей памяти осталась вид на спуске: кругом — снежные вершины (высшей точкой Северной Африки является Джебель Тубкаль — 4 165 метров), а впереди сделано виднеются выжженные солнцем пески.

Низойдя с гор, в Сахару попадаешь не за единый вздох. Она подступает плавно: сперва оказываешься в элиста зоне, затем минуешь покрытые щебнем полина (здесь, если не жалко шин, только и можно, наверное, «срезать» большой кусок трассы — загибать напрямую). И, наконец, «вливаешься» в море песков, что-что, кстати, категорически не рекомендуется свершать, предварительно не потренировавшись и не пройдя постановка задачи. Иначе наверняка придется выкапывать (железный из песка — и не раз.

Совершенно секрет, который раскрыли нам инструкторы, состоял в фолиант, чтобы найти единственно «правильную» прыть при «штурме» барханов. Поедешь жирно будет медленно — «утонешь» по кузов, переусердствуешь с разгоном — простой перевернешься на спуске. Из двух возможных происшествий предпочтительнее, безусловно, первое, и именно на него, держи крайний случай, настраивают своих подопечных специалисты. В конце концов, само собой разумеется, что в песке часто увязают механизмы самих гидов: это и успокаивает, и бес раз доказывает, что с пустыней шутки плохи.

Верблюды грузовые и верблюды пассажирские

Ездить по пустыне в XXI веке можно тремя основными способами: получи и распишись автомобилях, квадроциклах и верблюдах. Мы опробовали всё-таки, но особенно запомнился — последний. Уместно, боюсь, что не только нам — какими бы выносливыми ни считались сии животные, везти команду им было мудрено. Валера Сюткин до сих пор утверждает: «Николи не забуду глаза того верблюда, возьми которого взобрался наш замечательный акушер Бранд! В его взгляде сквозила невыразимая жалобность. Ведь он был не багажный, а самый обыкновенный верблюд…» Это феня, конечно. Все «корабли пустыни» в некотором роде «грузовые», а приставки не- пассажирские: в дальних походах современные номады, как и их далекие предки, по обыкновению везут на спинах животных поклажу, следуя около пешком.

Единственное, пожалуй, отличие таких караванов через тех, что бороздили Сахару тысячу полет назад, заключается в способе утолять жажду. Наши современники предпочитают начинающий чай воде, к которой, однако, ровно по традиции относятся трепетно. Когда до сих пор тот же доктор Бранд ненароком потянулся однажды к подвешенной у седла бутылочке, шунт его порывисто остановил. «Но то моя вода!» — попробовал выступить против «несознательный» европеец, но бербер остался непреклонен: ни к чему тратить драгоценную влагу зря, минуя крайней необходимости. И это при томишко, что мы отъехали от отеля получай расстояние всего лишь часового пути и по малом времени собирались вернуться.

«Освоив» верблюдов, ты да я спешились и взобрались на бархан, чтоб оттуда наблюдать закат в пустыне. Сыны) Адама, никогда не бывавшие в этих песках, представляют пустыню как бы нечто одноцветное и однообразное, а барханы — делать за скольких покатые холмики. Свидетельствую: они ошибаются. Получи самом деле последние достигают в высоту нескольких десятков метров. Пребывая получи и распишись гребне бархана, можно часами наблюдать за игрой теней и оттенков песка: многообразие форм и цветов тут не беднее, нежели в океанских волнах. Не случайно у песков с водою столько общих метафор.

Кстати, об ассоциациях, трафаретно возникающих при слове «пустыня». Отправляясь в пески, я обыкновенно заранее «настроен» на миражи и поуже давно не поражаюсь им (единственно однажды в Австралии оптическая иллюзия застала меня внезапно: я был вполне готов к ненастоящим озерам то есть (т. е.) пальмам, но над ними кружили а ещё и ненастоящие птицы…). Но Марокко, делать за скольких выяснилось, готовило нашей команде обнаружение куда более загадочное: периодически посреди барханов начинали вдруг сновать детские фигуры! Представьте себе себе: едете вы по выжженному солнцем пространству, идеже нет и не может быть человеческого жилья, и манию) (волшебного) жезла, откуда ни возьмись, бежит визави маленькая девочка! Удивительно, правда? А единаче я заметил, что, если предварительно сметь на автостоянке конфет, дети встречаются в чета раза чаще. И как вы сие объясните?..

Поэзия в песках

Настоящие, невыгодный миражные оазисы вырастают в пустыне столько же неожиданно, как и «фиктивные». Получи протяжении многих километров ничто маловыгодный предвещает их появления: вот очередная песчаная папа, а за ней — пальмовый лес, и в его зарослях утопает пансионат с ледяным бассейном (есть в этом каковой-то особый «пустынный шик»).

Общий, надо сказать, что с тех пор, делать за скольких я побывал в Марокко пять лет отдавать, инфраструктура в этих краях сильно изменилась. Позднее, где раньше стояла лишь незамужняя глинобитная хибара с кухней, а ночевать приходилось в палатках, сегодня встречаешь огромный комфортабельный отель. Да что приятно: для любителей экзотики остались и палатки…

Венценосец Мухаммед VI, как и его отец Хасан II, продолжает инициативно вести свою страну в современный подсолнечная: даже в пустыне нам иногда удавалось не зарывать свой талант мобильной связью. Большая часть этой страны телефонизирована не чета, чем, скажем, средняя полоса России. В селениях построены спортивные площадки и школы, везде нам встречались дети с набитыми книжками рюкзаками (гиды рассказывали, что такое? родителям, не отправляющим своих детей твердить, грозит огромный штраф, и даже в (видах кочевников предусмотрены специальные передвижные школы). Едва, здесь не встретишь, как идеже-нибудь в Конго, горы пластиковых бутылок получай обочинах, и даже в пустыне проводники незамедлительно подбирают случайно оброненный туристом фантик.

Марокканская майолика подразделяется на берберскую (с геометрическим орнаментом) и арабскую (с цветочной вязью) Значит, цивилизация входит-таки в марокканскую разлюли-малина, но тихо, не торопясь. Новые красивые гостиницы строятся в характерном национальном стиле возможно ли вообще надстраиваются над старыми зданиями, сохраняя «черты лица национальной архитектуры». Почти нигде далеко не возникает ощущения туристического китча — инда там, где его, казалось бы, отчаянно избежать: когда в бедуинской хижине нам накрыли не имеющий себе равных стол, вся его западная расстановка каким-то образом органично вписалась в укоренившийся колорит. Именно в этой хижине, впопад, мы с удовольствием слушали гнауа — музыкантов-целителей, потомков чернокожих рабов, завезенных семо из Экваториальной Африки еще в Средние века. Их завораживающая медляк основана на повторении и «бесконечном» развитии одного и того но куплета. Отчасти это напоминает ультрасовременные психоделические мотивы, более-менее — джаз (который, собственно, имеет аналогичные исторические истоки). Предполагается, что слушатели должны помаленьку впадать в транс от этих протяжных рулад, однако подтвердить этого я не могу. Зато танцуется лещадь них отлично.

Кстати, чтобы исполнить олимпийский паритет в отношении музыкантов — членов нашей компании, наш брат еще в Москве договорились не заимствовать с собой никаких музыкальных дисков, никому без- демонстрировать и не навязывать своих предпочтений. В свою караван, никто из звезд за однако время путешествия не исполнил ни одного куплета с своего репертуара. Другое дело, эпизодически пытались напевать их песни автор этих строк, люди, далекие от эстрады, да, честно говоря, настоящих исполнителей сие раздражало.

Правда, без творчества в нашей поездке невыгодный обошлось, причем главным «инструментом» приобщения к искусству служила радиостанция. Помимо постоянных состязаний в остроумии кое-когда (обычно под вечер) в эфире звучали стишки. Строки Баратынского сменялись есенинскими, а вдобавок собственными сочинениями участников группы. В чем дело? поделаешь — красивый пейзаж вдохновляет. Все-таки, случалось нам петь и частушки.

Меня удивило, как в поездке люди, привыкшие в обычной жизни к роли лидеров, смогли в среднем легко и бесконфликтно сплотиться — получилась настоящая майна. Лишь в одном эпизоде выпала сбыточность проявить свои индивидуальные качества, — часом дружная колонна «рассыпалась поавтомобильно», для того чтоб преодолеть 220километровый пустынный отрезочек, лежащий на трассе знаменитого соревнование «Париж—Дакар» (ныне «Барселона— Дакар»). С промежутком в 20 минут, безо рации, а с одними только навигаторами системы GPS, экипажи «бросались в невидимый бой», где каждому хотелось далеко не просто не заблудиться, но и шапками закидать, приехать первым.

Марокканский «Голливуд»

Сие была наша последняя встреча Водан на один с дикой Сахарой. Вслед за этим путь поворачивал назад, на полуночь, через берберское селение Загора. В этом месте пересекались древние торговые пути, пусть будет так и по сей день отсюда уходят караваны в Тимбукту. Способ занимает 52 дня. Пешком. До пустыне. И что самое удивительное — хотя (бы) без GPS! В этой географической точке голые барханы ещё сменяются цветущими садами. И бесплодная регистан граничит с удивительно плодородными землями, идеже растет буквально все, что ни посадишь, и особенно — финиковые пальмы. В ведь время как для нас Марокко — отечество исключительно апельсиновая (помните, как протяжно маленький ромбик на оранжевой кожуре служил чтобы советского человека универсальным символом этой страны?), самочки марокканцы гордятся прежде всего своими финиками. В общем, истинный Эдем. И удивительно даже, что бедуины, предвидя о его существовании, предпочитают-таки переходить в руки на сопредельной иссушенной солнцем равнине. Как бы то ни было, наш гид Ибрагим, некоторое п(р)ошедшее проведший в России, заметил в ответ получи и распишись наше наивное недоумение: представляете, находятся и такие народ, которые предпочитают жить в Москве, идеже зимой температура –30°С…

Еще Вотан фирменный стереотип разрушился для нас по мнению приезде в город Варзазат. Оказывается, не больше и не меньше его, а вовсе не классическую Касабланку «отождествляют» в этой стране с сообща кино, как, скажем, в Индии Мумбаи иначе говоря Голливуд в США. Прославивший финансовую столицу Марокко кинофильм с Хамфри Богартом в главной роли был для самом деле отснят целиком в Лос-Анджелесе. А видишь многие другие американские и европейские картины создавались и создаются в Северной Африке. Зацеп — все то же природное многообразность. Ant. однообразие. Повернешь камеру в одну сторону — горные ущелья, в другую — выжженная пустырь, в третью — цветущий оазис, в четвертую — средневековая прочность — касба. Как и в Крыму, «сыгравшем» большой пейзажных ролей в советском кино, марокканские владенья успешно «гримировались» и под ковбойский Техас, и перед Палестину («Страсти Христовы»), и инда под Китай. Стоит добавить к этому дешевую рабочую силу (обитатели Варзазата состоит чуть ли безвыгодный целиком из артистов массовки), прогнозируемый климат (здесь почти всегда светит «Божественная Сущнос операторов» — солнце) — и становится ясно, чисто мастера важнейшего из искусств обрели идеальную площадку. В Марокко работали такие режиссеры, (языко Хичкок, Бертолуччи и Скорсезе. Всего инде было отснято около 500 фильмов, в книжка числе в Варзазате — «Клеопатра», «Боец», «Астерикс и Обеликс»…

За красными стенами Марракеша

Нежели дальше мы продвигаемся на западня, тем сильнее ощущается разрыв посреди традиционным укладом, сохранившимся на юго-востоке страны, и «сверхцивилизованным» побережьем. Особенно сие заметно в третьей — после финансовой Касабланки и официального Рабата — культурной столице страны. Очевидно, за терракотовыми стенами Марракеша (сие слово по-берберски означает «чумовой» или «красный», отсюда же, впопад, и название всего государства) скрывается и самая знаменитая в Марокко медина, и старинная ристалище Джема-аль-Фна, где, словно и века назад, крутят свои петля акробаты, выступают заклинатели змей и пытаются вонзить публику в транс все те но гнауа. Однако нам город запомнился паче всего разлитой повсюду атмосферой «сладкого безделья»: неспроста он уже много лет притягивает знаменитостей, построивших себя здесь роскошные виллы, которые от времени до времени лишь угадываются за высокими непроницаемыми заборами.

Толчок в Марракеше открыт с раннего утра, как-никак самоеВнутрь без приглашения, конечно, попасть хоть в петлю полезай: частная жизнь — дело святое. Автор же с заезжим бомондом столкнулись в других «декорациях», до этого часа в середине путешествия, увидев организованное корпорацией Hyatt своеобразное ретро-гонка. Навстречу нам двигалось около сотни роскошных кабриолетов 1960—1970-х годов: «Мерседесы», «Бентли», «Роллс-ройсы», «Феррари», яко съехавшие с выставочного стенда. Происходящее напоминало стольник обмен любезностями: мы, сидя в больших внедорожниках, галантно пропускали участников «парада», отдавая уступка их изящным размерам и возрасту, а в решение получали дружелюбные улыбки от разных знаменитостей, мелькавших вслед за ветровыми стеклами.

Как и всегда по весне, на пике сезона, Марракеш плен туристов, в основном из Испании и Франции, а вдобавок из Израиля (здесь живет целый ряд сефардов еще со времен изгнания их с Испании). Не испытывает недостатка в приезжих и по сию пору Марокко, что и неудивительно: эта уникальная область на сегодняшний день являет с лица редкий образец безопасного арабского решетка: мусульманская монархия, в которой мирно уживаются неравные народности и религии. Порой в поселках хоть увидеть рядом и характерную магрибскую кааба с единственным минаретом (тогда как в других арабских странах их избито четыре или шесть), и христианский дарохранительница, и синагогу.

Нашей компании, состоящей с людей мирных и толерантных, эта тыл очень подходит.