Мадрид. Read: «mad»

Сoбирaясь в Мaдрид, зaшeл в философический и с удивлeниeм oбнaружил, чтo пo нeму нeт ни oднoгo путeвoдитeля. Пo всeм стoлицaм Eврoпы – eсть, a Мaдрид – тoлькo вмeстe с Испaниeй. Приexaв жe тудa, пoнял пoчeму. Гoрoд прeкрaсный: прoстoрный, зeлeный, вeсeлый – вoт тoлькo нeт у нeгo кaкoй-тo oчeвиднoй «фишки». «Мaдрид струится сквoзь твoи пaльцы, — пишeт Нинa Эптoн, — oтряxивaeтся oт oбoбщeний, смeeтся в лицo филoсoфaм, пoжимaeт плeчaми вслeд трaгичeскoму и приятeльствуeт с лeгкoмыслиeм». Oн сoвсeм нe мeгaпoлис, нo и нe прoвинция. Oн нe стaр, нo и нe супeрсoврeмeнeн. Нe мaл и нe вeлик. И aрxитeктурa (в тoжe рaзнaя.

Слaву aрxитeктурнoй стoлицы Испaнии eщe вeк нaзaд oттянулa Бaрсeлoнa. Гoвoрим «испaнскaя aрxитeктурa» — пoдрaзумeвaeм: «Гaуди». Дa и сeйчaс тaм стaрaются: рeкoнструкция кускa гoрoдa вoкруг Фoрумa стaлa сaмым мaсштaбным (пoслe рaзвe чтo Бeрлинa) грaдoстрoитeльным прoeктoм Eврoпы.

Мaдрид жe – гoрoд сaмoдoстaтoчный. Oн нe стaрaeтся пoнрaвиться, oн тaкoй, кaкoй eсть. Здeсь постоянно нa всe свoй лaд, и всё еле нe тaк, как в других столицах. В обед сто лет город стар весьма условно: вкрапления ХХ века впору и аккуратны, но повсеместны. Вместо кольца бульваров, точно в Париже или Вене, — широкий проспект Пасео де Кастельяна. Какой-либо плавно превращается в такой же мешковатый бульвар и разбивается об вокзал Аточи целым фонтаном улиц. Сие главная ось города, на которую нанизано однако самое важное, включая три главных музея, и завершается возлюбленная почти как Елисейские поля — маленьким Дефансом: кварталом с пяти небоскребов.

А смотришь от Королевского дворца возьми закат и кажется, что город стоймя тут и кончается. Смотришь с Пуэрта дель Бузун, главной площади города, на азия. Ant. запад – та же картина: кайе Алкала упирается самый в горизонт. Другая главная площадь – Пласа Майор – взять и смахивает на площадь Вогезов тож на Сан-Марко, но выглядит ни дать ни взять настоящее кастильское плоскогорье: ни травы, ни воды. С водным путем в городе вообще как-то плохо: речушку Мансанарес переехали, ее хоть не заметив, единственный водоем – став в парке Ретиро, где катаются получи и распишись лодочках под копытами коня Готовый к бою XII. И хотя фонтаны старательно бьют, в городе черство и хочется пить: Мадрид выше всех столиц – по части крайней мере, по сравнению с уровнем моря.

А эдак он не похож ни для одну из них. Здесь да и только ни римской старины, ни парижской стильности, ни лондонского буза-тека, ни венской сладости, ни берлинского драйва, ни пражской сказочности, ни амстердамской вольницы. Нетрадиционность этого города определяется, скорее, отсеканием: ни того, ни другого, ни третьего. И сим он очень похож на Москву. А оставшиеся через Франко образчики имперской архитектуры эту насту забавно подчеркивают, разве что высотки (тутовое без шпилей. Но если в Москве ка не понимают, кому нужна современная искусство, то в Мадриде нашли хороший отзыв: она нужна туристу. Поэтому самые яркие ее образцы — сие аэропорт, гостиница и музей.

Аэропорт в Мадриде Водан, зато большой. Точнее, он стал таковым (вторым за величине в Европе) после открытия в январе сего года терминала № 4. Сориентироваться в этом пространстве возможности (мочи) нет, лучше тупо следовать указателям, без- пытаясь понять «куда». Чтобы брать багаж, нужно сесть на колонна (безо всякого машиниста) и 10 минут много-то ехать. Мадридцы клянут гигантомания сэра Роджерса последними словами (в первые месяцы работы аэропорта кессон хранения потерянных вещей тоже претендовала в звание самой заполненной в Европе), так это ерунда по сравнению с бытом жителей близлежащего городка Кослада. Считается, у них специфическая дикция. Даже находясь в Мадриде, они двум минуты говорят – и делают паузу: дабы дать пролететь самолету.

Впрочем, строго говоря архитектура Барахаса (и название какое смачное!) прекрасна. Криволинейная вальма напоминает, конечно, японский аэропорт Кансай Ренцо Тихо — соавтора Роджерса по центру Помпиду. Же если у того — бескомпромиссный железный тарарам-тек, то здесь потолок зашит миллионами бамбуковых панелей. Ото рукодельщины в таком масштабе веет китайщиной, йес и в разрезе аэропорт – натуральная пагода. Да есть еще желтые ножки опор с бетонными копытцами, зрачки ламп, световые фонари с гирляндой битый час и расплющенные клювы вентиляции. Все сие вместе должно, видимо, увести манер от техногенности и привести к некой насекомости и медитативности.

Подлетаешь к Мадриду в ночное время — и кажется, что вокруг города тишком плещется планктон. Днем то но ощущение неспешности: сиеста. Опаздываешь получи деловой обед, а потом прибегаешь, оттирая налет – и зависаешь над паэльей на часы, два, три… Так принято. И перестановка в городе такое же даже в часок пик: всё едет медленно, однако никогда не стоит. Лень все равно с эксцентрикой – вот что такое Мадрид. Подчас въезжаешь в город, на тебя с обоих сторон медленно падают две башни: потрясающий архитектурный фокус, недаром и зовутся они – Kio. Спустя некоторое время – башня «Пикассо», которая и не Пикассо абсолютно, и вообще ничего особенного, если невыгодный знать, что это то немногое, по какой причине осталось от творчества Минору Ямасаки задним числом того, как рухнули его нью-йоркские «(двой~». Мадрид же едва не лишился вокзала Аточи – здравствуйте приятного в своем жанре произведения: возьми каком еще вокзале встретишь тропики? В данное время перед ним обещают воздвигнуть ригведа жертвам теракта. Главное – чтоб малограмотный Церетели.

Самым же гениальным архитектурным «терактом» Мадрида надлежит признать отель «Пуэрто де Соединенные Штаты Америки». Это действительно взрыв – по крайней мере философически. Хотя сама по себе начинание проста и даже очевидна: если архитектурные звезды стали в последние 10 планирование брэндом и хорошо продаются, отчего бы невыгодный собрать их вместе и не ти их чохом? Но заказать на человека по дому – дорого. И практичные испанцы заказали на нос всего по этажу – сделав изо них гостиницу. И теперь за каких-ведь 200-300 евро ты можешь населять в архитектуре от Захи Хадид либо Нормана Фостера. И другой такой потенциал у обычного человека просто нет.

В таком случае, насколько разным будет дизайн, было ведренно: ведь к работе пригласили и минималиста Дэвида Чипперфильда, и крик-тековца Фостера, и японца Арата Исодзаки. Только удивительно, что не только ратинирование, но и пространства этих небольших комнаток вышли для редкость разнообразными: зависает в воздухе кроватища Кэтрин Финдлей, текут стены Захи Хадид, вьется кругом круглого дивана мебель Рона Арада, превращается в картину номерочек Марка Ньюсона. Самыми же радикальными оказались молодые люди испанцы из студии Plasma: в их космических интерьерах тяготение просто отменяется, идешь – и теряешь впечатление верха, низа, равновесия… Но и ценителям больше человеческих радостей тоже нашлось губерния: этаж от известных фэшн-дизайнеров Victorio & Lucchino – потешные огни ярких красок и экзотических драпировок.

В общем, невыгодный отель, а настоящий музей современного дизайна. Аюшки? же до привычных музеев, ведь они тоже очень стараются непременничать не просто набором картин, да и архитектурой. Лидером по этой части стал Паноптикум королевы Софии. Сначала Йен Ричи пристроил к старому зданию эффектные стеклянные лифты. А п – чего мелочиться! – присоединили еще система. Ant. часть здание: эдакий перезрелый помидор, чикнутый железной крышкой. Это не лучшее вещь великого Жана Нувеля, но середь простенькой архитектуры мадридского центра оно работает подобно ((тому) как) настоящий аттракцион: пространства по мере подъема меняются, углы рубят остров, ракурсы наслаиваются, как в фильмах Хулио Медема. Сие, наверное, первое в мире хай-тековское патио: курдонер превращается в небоскреб – и не столько следовать счет высоты стен, сколько вслед счет узости площади. Открытый в сентябре прошлого годы, этот разомкнутый во все стороны патио-колодец содержит в себе библиотеку, конференц-зало, ресторан и залы, где проходят самые стремные выставки.

Только самая громкая выставка этого сезона (и с повод уже для нашей национальной гордости) – «Русские авангарды» в музее Тиссена-Борнемиса. Сие просто фантастика: хрестоматийные вещи (клетка Малевича, башня Татлина, проуны Эль Лисицкого) заблистали новыми красками довольно-таки за счет выставочного дизайна. Предметов одну каплю, но в темном зале и с эффектной подсветкой они выглядят словно иконы – что есть и отражение их восприятия коллективно, и в то же время – апелляция к их истокам.
Настоящий музей тоже недавно обзавелся новым зданием: оно пристойно и белоснежно, зато выполнено по проекту единственного испанского лауреата Притцкера (архитектурной Нобелевки) — Рафаэля Монео. В тот же миг он же реконструирует Прадо, пристраивая спереди целую эспланаду, ведущую к новым помещениям. Изначально схема был куда более радикальным, хотя потом как-то утрамбовался. А главная борьба (во всяком случае – архитектурная) трем китам мадридского арта строится тогда же, напротив Прадо: «Кайкса-Собрание». Казалось бы, ремейк: Херцог и дескать Мерон реконструируют старую электростанцию – оный же трюк они проделали в Лондоне, подарив миру «Тэйт-Югендстиль». Здесь экспансии больше: старые стены сохранят, да за и над ними уже по самые уши растут странноватые объемчики, напоминающие клонимые ветром небоскребы. Пляска здесь будет самое радикальное: видео-арт, инсталляции, перформансы и т.д. «Такое, знаете ли, молодежное», — с легким скепсисом пояснили сотрудницы Тиссен-Борнемиса.

Самой но «молодежной» новостройкой Мадрида стал квартирный дом «Мирадор». Расположен он в отшибе, вокруг – эдакое жулебино, вследствие этого актуальность гигантского патио на его крыше вызывает вопросы. Хотя само по себе патио – достижение и находка. На самом деле оно без- на крыше, а в дырке. Дырка но смело прорезана в объеме дома – и симпатия такого размера, что в нее тотально может пролететь самолет. Пол патио затянут мягким ковром, а до этого времени в нем выдавлены две оранжевые дырки: ванна. Считается, что все это – в целях релаксации жильцов, но поселились вслед за тем далеко не самые благополучные семьи, вот п пока патио чаще всего замкнуто на замок. Впрочем, снаружи усадьба – не менее яркое зрелище: что, что собран он из разноцветного конструктора. Так в Мадриде все-таки любят другую красоту: люкс, золото, архитектурные излишества. Поэтому каста попытка привить протестантский радикализм безграмотный прошла.

Но главный парадокс современной мадридской архитектуры ажно не в этом, а в том, что конец вышеописанные шедевры построены иностранцами: англичанином, французом, голландцами и целой сборной мировых звезд. Близ этом именно Испания победила для позапрошлой Венецианской архитектурной биеннале, а безотложно она прокатывает по всему миру выставку своих молодых звездочек. Идеже же они в Мадриде? Все хлеще по окраинам. Да по таким, аюшки? девушка на ресепшне отеля замахала руками: «Ой, отлично туда не доехать!» Тем безграмотный менее, до некоторых добрался и свидетельствую: что-нибудь архив-библиотека города Мадрида (Mansilla + Tunon), что же их же бассейн, что городской житель зал или еще одна помещение (Abalos & Herreros) – все это прекрасные сооружения. Осталось всего на все(го) пустить их в город.