Семь дней в меняющемся Тибете

Тибeт прoизвoдит впeчaтлeниe сeдoй дрeвнoсти, пeрвoздaннoсти: нa бeскoнeчнoй дoлинe мeжду высoчeнныx гoр пaсутся чeрныe лoxмaтыe яки, oт ниx кoрмятся и дoчeрнa зaгoрeлыe тибeтцы, и oгрoмныe oрлы, и вoрoвaтыe шaкaлы. Скупaя рaститeльнoсть, синee-синee нeбo, нaпoминaющee o близкoм кoсмoсe. Примeрнo тaк жe жили здeсь человечество и живoтныe и 30 тысяч лeт нaзaд… Всe тaк жe, тoлькo пoчти бeззвучнo мчится пo рaвнинe «oгнeннaя тeлeгa», кaк нaзывaют китaйцы пoeзд. Вaгoны Bombardier, крытыe тeмнo-зeлeнoй крaскoй, с зaтeмнeнными стeклaми. Стaльнoй лoкoмoтив General Electric с тупым, слoвнo oбрублeнным нoсoм. С лeгким шипeниeм рaбoтaeт систeмa принудитeльнoй пoдaчи oбoгaщeннoгo кислoрoдoм вoздуxa. Двoйныe oкнa прeдoxрaняют oт избытoчнoгo ультрaфиoлeтa жaднo глядящиx нa фaнтaстичeскиe пeйзaжи пaссaжирoв. Пoeзд лeгкo пoднимaeтся нa 5072 мeтрa нaд урoвнeм мoря, гдe нaxoдится сaмaя высoкoгoрнaя в мирe жeлeзнoдoрoжнaя стaнция — Тaнглa.

Зa день с лишним дo этoгo двa aвтoбусa с инoстрaнными журнaлистaми — пaссaжирaми пoeздa Пeкин-Лxaсa в сумeркax выexaли прямo нa oцeплeнный пoлициeй пeррoн, гдe пoчти чeтырe дeсяткa прeдстaвитeлeй зaрубeжныx СМИ прoпустили чeрeз рaмку мeтaллoдeтeктoрa, a тeлeoбoрудoвaниe и прoчee снaряжeниe — чeрeз рeнтгeнoвскую кaмeру. Oчeвиднo, oргaнизaтoры нaшeй пoeздки пo жeлeзнoй дoрoгe нa Крышу мирa нe исключaли вoзмoжнoсти тeррoристичeскoй aтaки сo стoрoны «тибeтскиx сeпaрaтистoв».

Прeдoстoрoжнoсти впoлнe пoнятныe, учитывaя, чтo с пeкинскoгo Зaпaднoгo вoкзaлa впeрвыe в истoрии oтпрaвлялся пoeзд пo тoлькo чтo oткрытoй мaгистрaли Цинxaй-Тибeт, вызвaвшeй прoтивoрeчивыe кoммeнтaрии в мирoвoй прeссe. Oдни зaявляли, чтo oткрытиe жeлeзнoдoрoжнoгo сooбщeния с Тибeтoм oкoнчaтeльнo рaзрушит нaциoнaльнo-культурнoe свoeoбрaзиe, подорвет хрупкое экологическое пондерация этого едва ли не самого экзотического района планеты. Кое-кто же указывали на несомненные экономические выгоды, которые получит местное райя, каких-то полвека назад пребывавшее в рабстве то есть (т. е.) крепостной зависимости от немногочисленной потомственный аристократии.

В Пекине на поездку в Крыша мира по новой железной дороге записались сильнее 160 иностранных корреспондентов, на которых было выделено четырежды меньше билетов. Департамент печати и информации Внешних сношений) КНР объявил, что журналисты поедут за итогам жеребьевки. Свой счастливый плацкартный купон вытянул и корреспондент «Эха планеты», занявший нижнее промежуток в «ячейке» на шесть человек — по мнению три полки с каждой стороны. Наконец-то, дав долгий гудок, поезд тронулся, начав 4000-километровое экскурсия.

Проводник в строгой форме, забирая у меня купон, потребовал одновременно и медицинский сертификат. Сие уведомление, которое каждый пассажир в долгу скрепить своей подписью, гласило, аюшки? поездка на Тибет настоятельно никак не рекомендуется лицам, страдающим учащенным сердцебиением, гипертонической болезнью другой степени, диабетом и целым рядом других недугов, а тоже беременным женщинам. Не слишком вчитываясь в медицинские иероглифы, я расписался.

Способ, которую строили почти век

Буклетик, какой получил каждый пассажир вместе с посадочным талоном, расписывал «счастливая наружность» тибетского высокогорья: климат плато характеризуется низким содержанием кислорода, низким атмосферным давлением, большим перепадом температур, высоким ультрафиолетовым излучением, сильными ветрами, запыленностью воздуха…

И тем отнюдь не менее этот суровый край век обладал особой притягательной силой. Идею протянуть железную дорогу, которая связала бы Крыша мира с равнинными районами Китая, впервые выдвинул «папаша китайской республики» д-р Сунь Ятсен в 1919 году в книге «Тактика национального обустройства страны». Во продолжительность антияпонской войны (1937-1945) гоминьдановские власть начали изыскательские работы в примыкающих к Тибету малонаселенных провинциях Ганьсу и Цинхай, чай обстановка не позволила приступить к строительству, оставив «чугунку» возьми бумаге. Приказ о строительстве дороги для Цинхай-Тибетском нагорье отдали ранее новые, народные власти. Министерство железных дорог КНР в 1956 году представило первые ожидание маршрута до Лхасы. Спустя три возраст началось секретное строительство железной дороги ото Синина — административного центра Цинхая поперед Голмуда (Голмо) — пункта получи разграничительной линии с Тибетским автономным районом. В Тибете в ведь время шли военные действия в области подавлению «восстания лам» — антикитайского выступления, инициированного представителями старой патримониальный аристократии. Когда сопротивление тибетских отрядов было сломлено, лхасский недуховный и духовный правитель далай-лама бежал со своими сторонниками в соседнюю Индию, в Дхармсалу.

По силам, китайские коммунисты не рассчитывали получай скорое продвижение к Лхасе. Затяжная рать в Тибете была возможна, если бы далай-ламу сильнее активно поддержала Индия при опоре сверху англичан и американцев, однако индусы самочки опасались усиления иностранного вмешательства. В этом случае подкладка железной дороги была бы паче чем необходима. Но бойцы НОАК достаточно быстро заняли главный город Тибета, и в самом начале 1960 годов железнодорожное стройка было полностью заморожено.

Работы возобновились в 1973-1974 годах, сверху излете «культурной революции», когда в отдаленные районы в целях «воспитания суровым трудом» были отправлены капитал китайских юношей и девушек — студентов и старшеклассников. В 1978 году, подчас «культурная революция» уже завершилась и юношество толпами устремилась домой, в большие города, застраивание захлебнулось. Кроме недостатка дармовых рабочих рук, строительная площадка. Ant. поломка столкнулась и с другими трудностями: отсутствием опыта прокладки железных дорог в условиях вечной мерзлоты, тяжелыми условиями труда в высокогорье.

Основание продолжилось в 1980 годы, когда ветку дотянули задолго. Ant. с Голмуда, остановившись на пороге фактически Тибета — все с теми же проблемами и трудностями.

Для лессовом плато и вдоль пустыни

На ране мы проснулись в Сиане, где трамвай, увы, остановился всего на квадрант часа: главный город северо-западной провинции Шэньси знаменит «терракотовой армией» — обнаруженными в 1970 годах тысячами фигур воинов с обожженной глины, выстроенных в боевые порядки с генералами, офицерами и боевыми колесницами. Сие войско глиняных истуканов, скрытое подо землей, охраняло покой первого китайского императора Цинь Шихуанди (221-210 гг. по н.э.). Есть и другие достопримечательности — Большая и Малая пагоды диких гусей, построенные рядом династии Тан (618-907), восстановленная городская стена, самая протяженная в Китае, глубокие и мрачные танские гробницы с великолепными настенными росписями. Что, самые большие открытия обещает дампинг самого Цинь Шихуанди, до этих пор не раскопанное. Исторические деловой дневник утверждают, что внутри огромного кургана скрыт хтонический дворец, потолок которого украшен драгоценными камнями, а по-под этим «небосводом» течет река с ртути. Китайские археологи установили повышенное пенсион ртути в земле с погребения, но копать безлюдный (=малолюдный) решаются, опасаясь то ли несовершенства современной археологической науки, так ли старинного проклятья, обещающего страшные кары нечестивцам.

До сего часа один центр туристического паломничества в Шэньси — починок Яньань, где в годы антияпонской войны (1937-1945) находилось военно-политическое описание Компартии Китая во главе с Мао Цзэдуном и главкомом Чжу Дэ. После этого в отдельной земляной пещере из двух помещений Мао жил с Цзян Цин — бывшей шанхайской актрисой, которая вслед своими «художествами» принесла столько бед китайцам. В Яньань отправляются в основном любители «красного туризма» — походов за местам революционной славы КПК. Шэньси суммарно известна своими древностями, историческими там и сям. Вывозимым отсюда «культурным мусором» удовлетворяют близкие скромные запросы любители китайских «антиков», посещающие пекинские «блошиные рынки». Обломки статуй, сбитое со старинных жилищ терракотовое интерьер, каменные львы-охранители с отколотыми носами и лапами…

Ради окном все чаще показывались семейные и далекие горы, в основном бурого цвета, сформированные изо плотно слежавшегося лесса. Поезд посреди тем добрался до пыльного Ланьчжоу — административного центра провинции Ганьсу. Городок пыльный отнюдь не от нерадивости местных дворников, а через близко подступающей пустыни Алашань, отколе ветром постоянно несет мельчайший дресва. Если в Пекине весной во момент сезона пылевых бурь бесчисленные песчинки затмевают солнцепек и заставляют закрывать лицо марлевыми повязками и газовыми шарфами, в таком случае здесь бывают случаи гибели людей, теряющих ориентацию в сплошном желтом мареве.

Целиком близко к полотну подходили участки Великой Китайской стены, до смерти разрушенные временем и людьми.

Ланьчжоу — Вотан из центров китайской тяжелой промышленности, в томище числе ядерной, и долгое время мимо плыли бесконечные заводские корпуса, мощные краны, газгольдеры, в общем, совершенно то, что обычно называют «промышленными объектами». Мелькнула Хуанхэ, которая ранее здесь, в верховьях, имеет тот желто-каштановый цвет, из-за которого реку и зовут Желтой.

К вечеру, прорезав отроги хребта Рихтгофена, разряд прибыл в Синин — центр провинции Цинхай. С этого места, собственно, и начинается высокогорная железная колея Цинхай-Тибет.

В общем, первые кальпа поездки — долой. Начиналось настоящее высокогорье, отзывавшееся тупой болью в затылке, о нежели пишущая братия с радостью поведала друзья-приятели другу и расписала в журналистских отчетах. Кулька в рогожу, однако, в том, что мобильная коммуникация действовала все хуже, и большую том времени приходилось бороться не с подступающими признаками горной болезни, а с компьютером, что упорно отказывался отправлять в Москву очередную порцию путевого дневника. А иногда все же удавалось истечь в Мировую паутину.

По высокогорью

Ночной порой спалось отвратительно. Горло сжимало удушливость — говорят, это тоже один изо симптомов горной болезни. Лишь идеже-то к трем утра удалось закочумарить. А вскоре проснулся снова. Поезд стоял нате станции Голмуд, начальном пункте железной дороги Голмуд-Лхаса протяженностью 1142 километра. Просто этот сложнейший участок сто тысяч китайцев строили последние высшая оценка лет.

Вышли на перрон. Умный вроде не кружится. Ну правда, всего 2828 метров. Южный страна Цайдамской тектонической впадины.

Открытие самой высокогорной в мире Цинхай-Тибетской магистрали «говорит о книжка, что усердный и умный китайский нация полон величественных замыслов, уверен в своих силах и добивается некогда за разом грандиозных успехов». Таково сказал председатель КНР Ху Цзиньтао, числом словам которого, магистраль «стала пока одним потрясающим воображение свершением в ходе нашей социалистической модернизации».

Значит, поднимаемся на Тибетское нагорье. С сразу открылись снежники. Посмотрите неправомерно. Пик Юйчжуфэн. 4159 метров. Посмотрите по правую руку. Вершины горной системы Куньлунь. Одноименная трест — 4772 метра. Хребет Бокалыктаг, идеже гора Шапка Мономаха напоминает о русских исследователях Тибета, сиречь и расположенный западнее хребет Пржевальского. Гряда Кукушили. Без остановки проскакиваем станцию Удаолян (4636 метров).

В сих местах на склонах ледников собирает домашние первые притоки великая Янцзы. Мелькнувшая внизу почти мостом речка совсем не напоминала оный бурный многоводный поток, по которому едва лет назад я плыл на пароходе чрез Санься — Три ущелья, прежде знаменитые своими бурунами. Жаль, сейчас, после сооружения одноименной плотины, пороги ушли по-под высоко поднявшуюся воду. Хотя, судя по всему, местные речники и вздохнули с облегчением.

Нате Тибетском нагорье берут начало и оставшиеся великие реки Азии: Меконг, Ганг, Инд. Теребление вызывает отмеченное китайскими учеными значительное спад площадей тибетских ледников, уже потерявших лещадь влиянием глобального потепления от 25 после 40 процентов былых запасов замороженной воды. Смотрю получи и распишись заснеженные вершины с сочувствием. Возможно, они в свою очередь взирают на нас с участием, потому как сокращение ледников может обернуться разрастанием пустынька, усилением пылевых бурь.

Иностранных журналистов пригласили в стр-ресторан, но отнюдь не бери торжественный ужин, как хотелось ждать после обильной, но малосъедобной вагонной пищи «в коробках», которую нам выдавали взяв три раза в день. Китайское железнодорожное руководство решило протоптать пресс-конференцию о строительстве и эксплуатации дороги. Выяснилось, что же победить вечную мерзлоту, занимающую почитай половину маршрута по Цинхай-Тибетскому нагорью, посчастливилось с помощью инженерного решения, восходящего… к древним алтайцам.

Около изучении курганов на Алтае советские ученые установили, будто тела правителей, живших многие столетия отдавать, прекрасно сохранились в захоронениях, обложенных камнями. Замерзшая дно под камнями не отогревалась по-под лучами солнца вместе с окружающей почвой, превращая могилу в гомотетия холодильника. Но при раскопках, эпизодически каменный панцирь снимали, этот чародейственный эффект пропадал, особенно когда археологи поливали покойников кипятком, высвобождая изо замерзшей одежды украшения и прочие артефакты. И истинно, во многих местах железнодорожная гласис обложена камнями с небольшими зазорами. В уединенно сложных случаях строители прокладывали поди на сваях, уходивших глубоко в вечную мерзлоту. Близ этом нужная плотность почвы обеспечивалась специальными холодильными капсулами. До сей поры одной трудностью при сооружении железнодорожной магистрали стала… лихая гонка местных водителей.

Если от горной болезни изо строителей магистрали не умер ни одна собака, то жертвами дорожных аварий стали относительная из 40 погибших на этой китайской «стройке века», сообщил образчик министерства железных дорог КНР Ли Тетушка. На вопрос одного корреспондента, какими судьбами предпримут власти, если поезд с журналистами потерпит аварию, Ли Тетунька заверил, что все сделано в целях обеспечения безопасности участников исторического путешествия.

И так (уже) гор и каменистых речек, смотреть из-за окном было особенно не нате что. Природа здесь действительно безмерно скупая. Растительность среди куч бесплодного щебня низкая, травянистая, буроватого цвета. Смотрю в путеводитель: тибетская осока, болотница, древесной растительности не имеется. Но вот состав, взобравшись получи и распишись хребет Тангла, без остановки подобает через самую высокогорную в мире одноименную станцию, расположенную например посредине между Голмудом и Лхасой. Возвышение над уровнем моря — 5072 метра. Может быть, какие-нибудь профессиональные покорители семи- и восьмитысячников надменно пожмут плечами, но у меня, впредь до сих пор не забиравшегося и накануне половины такой высоты, кружилась вершина, давило виски. Но все но отправился с коллегами по составу оглядеться на страдания других. В плацкарте и спальных вагонах корреспондентский народ в основном смирно сидел и лежал сообразно своим местам, многие — с кислородными трубочками в носу. А в «сидячих жестких» вагонах, билеты докуда продавались в Пекине в обычных железнодорожных кассах, малышня кричали, пожилые пассажиры лежали повдоль кресел. Проводницы суетились с кислородными масками.

Горная немочь, яки, Лхаса

Скоро по Тибетскому нагорью хорэ ходить поезд-люкс. Его обитателями станут состоятельные путешественники, готовые выложить 1000 долларов США в календа за отдельные аппартаменты на колесах. Сии счастливцы получат возможность любоваться видами заснеженных гор Тибета сквозь огромные панорамные окна, к их услугам будут роскошные ванные комнаты и одну крош ресторанов с кухнями народов мира. Разумеется, многие оценивают эту затею точно несбыточную: большинство из нескольких миллионов туристов, побывавших сверху Тибете за период китайских реформ и внешней открытости, жаждали невыгодный комфорта, а первозданной красоты мира и духовной гармонии.

Неимоверные безжизненные крыша мира. Впрочем, не такие уж безжизненные, ровно может показаться на первый понятие. Заметил какого-то зверька по всей вероятности крупного суслика, со всех ног улепетывающего через поезда. Вероятно, это была сеноставка. Еще удалось увидеть небольшое приап антилоп, с любопытством взирающих на короткий срок мчащуюся «огненную телегу». Только в Нагчу вышел изо поезда. Даже говорить было нелегко — дыхания не хватало. Небольшой мыльница на шее казался тяжкой обузой. Через некоторое время, к вечеру, появились стада яков, овец. Яки резвые, невзирая на нехватку кислорода. Завидев товарник, бегут прочь на своих коротеньких ножках. И нежели они только питаются? Что-в таком случае жуют…

Мы спускаемся к Лхасе, расположенной получай высоте «всего» 3600 метров по-над уровнем моря. Здесь и зелени с хвостиком, видны возделанные делянки. Наконец циклопический лхасский вокзал, радостная суета, дарение обязательных хада и тибетского «хлеба-соли» — блюда «цэмо» со злаками и изображениями священных животных. Зерна нужно далеко не сунуть в рот, а щелчком отправить в арша в качестве жертвы богам.

Потала, терем тибетских правителей, даже поздним под вечер произвел огромное впечатление. Ни с нежели не сравнимое здание, карабкающееся своими помещениями сверху скалу, словно светилось внутренним светом. Пусть даже воздвигнутая на соседней горе телевышка, все расцвеченная электричеством, не могла занизить громаду Поталы. Закинув вещи в гостиницу, невыгодный удержался и на велорикше поехал ко дворцу, обогнув его числом периметру. Рикша, тибетский парнишка Мима, оказался выходец из провинции Цинхай. Он доволен пуском поезда: в эту пору можно чаще ездить к родственникам. С меня взял 20 юаней (2,5 доллара), видимо, начав соединять на билет, хотя подобная поездка обходится обычно вчетверо дешевле.

Получай следующий день с утра наведался в отельный медпункт (на котором так и написано: «Пунктик помощи страдающим горной болезнью»), пожаловавшись получи головную боль и т.д. Предложили на парадигматика дать подышать кислородом или предпринять капельницу. Согласился на второе, равно как более радикальное. Первую половину дня провел с иглой в руке. Вливали точно-то желтое с пенистой шапкой, опасливо похожее на мочу. Хорошо, делать что это моча какого-нибудь высокогорного барана, а если только того старика-тибетца, что сидит в медпункте? В любом случае помогло. К вечеру смог благополучно отправиться на встречь с местным тибетским руководством.