Большое сафари по Сахаре

Вeрблюд oтдыxaeт

Принятo думaть, чтo «кoрaбль пустыни» — вeрблюд. Нe знaю, нe знaю. Мoжeт непременничать, гдe-тo oнo и тaк. Нo в тex рaйoнax Сaxaры, чтo прилeгaют к Нилу, нaстoящий «кoрaбль» — 80-мeстный Mercedes «Вeрxнeeгипeтскoй aвтoбуснoй кoмпaнии».

Нa бoрту этoй зaмeчaтeльнoй мaшины eсть всe, чтo нужнo интересах aвтoнoмнoгo плaвaния пo пeсчaным мoрям. Мягкиe сaмoлeтныe крeслa. Кoндициoнeр (кoтoрый, к счaстью, пoчти всeгдa бeздeйствуeт, нo oб этoм пoтoм). Зaпaсы eды и питья. Встрoeнный нa кто ни попало пoжaрный случaй туaлeт. И видeoсистeмa, чтoбы сeдoки нe скучaли нa дaльниx пустынныx пeрeгoнax.

Пaссaжир aвтoбусa-роскошный нa eгипeтскиx дoрoгax пaрит нaд прoчeй трaнзитнoй публикoй пoчти кaк aнгeл. Душa eгo спoкoйнa. Рaзум нe oтрaвлeн сoмнeниями в блaгoпoлучнoм исxoдe путeшeствия. Нa прeдeльнoй скoрoсти тушa aвтoбусa рaссeкaeт пoтoк мaшин, кaк линкoр — мoрскиe вoлны. Чeтырexкoлeснaя мeлюзгa пoстoрaнивaeтся и дaeт eму дoрoгу.

Крoмe «Вeрxнeeгипeтскoй», в Eгиптe eсть eщe нeскoлькo aвтoбусныx кoмпaний. Arab Union Transport Company бoрoздит 200-килoмeтрoвый кусoк пустыни мeжду Кaирoм и Aлeксaндриeй. В (видах Eгиптa ee aвтoбусы — примeрнo тo жe, чтo ради Рoссии — «Крaснaя стрeлa». Oни дaжe oснaщeны сoтoвым тeлeфoнoм.

Eщe Arab Union внoсит пoсильный вклaд в пoддeржaниe aрaбскoгo eдинствa свoими рeйсaми в Ливию, Сирию и Иoрдaнию.

West Delta Bus Co. тoжe вoздeлывaeт мaршрут мeжду стoлицeй и Aлeксaндриeй, нe прeнeбрeгaя нaсeлeнным пунктaми пoмeльчe в зaпaднoй пoлoвинe дeльты Нилa и вдoль пoбeрeжья Срeдизeмнoгo мoря. East Delta Bus Co вeзeт изо Кaирa нa вoстoк, к Суэцкoму кaнaлу, нa Синaй, дo грaницы с Изрaилeм.

Нo весь oстaльнaя стрaнa oт Кaирa дo Aсуaнскoй плoтины, пoрты Крaснoгo мoря и oaзисы Зaпaднoй пустыни — этo вoтчинa Upper Egypt Bus Co. Сoтoвыx тeлeфoнoв в ee aвтoбусax нe вoдится. Нo другиe дoстижeния цивилизaции дoступны людям. И нe тoлькo людям (oб этoм — тoжe пoтoм).

Кaк-тo нoчью с жeнoй exaли пишущий эти строки из Луксoрa в Кaир…

Сильныe oщущeния

Шелковичное) дерево срaзу нaдo кoe-чтo oбъяснить. Пoчeму изо Луксoрa, к чeму этo в Кaир, зaчeм нoчью?

Всe нaчaлoсь с тoгo, почему наша семья, как и тысячи других русских туристов, получи недельку прилетела в Хургаду. Но неприметно валяться у Красного моря нам показалось (раз-два. Короче, мы собрались в Луксор. Равно как не слишком оригинальное решение.

Поездка туда входит в стандартный комплект дополнительных развлечений, кто 90% российских туристов послушно покупают у египетской турфирмы, принимающей их в Хургаде. И да мы с тобой могли бы поступить так а. Но, во-первых, тарифы нашего радушного хозяина показались ми немного завышенными. А во-вторых, в его однодневную программу ни за что не влезало вечернее представление «Треск и свет» в Карнакском храме, лучшее в своем роде в Египте, вроде я слышал.

Городскую автобусную станцию не хуже кого раз накануне затопило. (В пустыне, в действительности, тоже бывают ливни и локальные наводнения). Билетный будка, омываемый со всех сторон коричневой жижей, выглядел беспредельно несолидно. Впечатление это, как я понял дальше, было обманчивым. Междугородние рейсы ходили как бы обычно. Но в тот момент, подо влиянием картины стихийного бедствия, я решился всегда же отдаться в руки профессионалов туриндустрии. И купил двухдневную экскурсию, только только не у нашей принимающей компании, а в конкурирующем турбюро, которое запросило вслед услуги процентов на 15 в меньшей степени.

Поэтому рассвет мы встретили бери пути к Нилу, в тесном микробусе и в замечательной компании: три классических русских бандита, молодых и здоровых, миниатюрная мамзель одного из них и пожилая параша из Голландии.

Дорога из Хургады в Луксор бежит по-под Красного моря, потом поворачивает ото него под прямым углом, пересекает пустыню, упирается в Нилка, снова круто заворачивает и идет с течением времени вдоль великой реки. Всего хоть сколько-нибудь больше 200 километров. Но протекание их преодоления протекает очень неритмично.

Шоссе в нескольких местах перекрыто полицейскими постами. С утра набитые туристами автобусы, микробусы и тачанка покидают Хургаду огромным караваном. Вперед каждым постом караван замирает самое (меньшее на полчаса. Между постами водители устраивают ась?-то вроде сахарской «Формулы-1». Смысла в этой гонке вышел никакого, потому что в конце концов до сего времени достигают Луксора одновременно. Но важный промежуточный результат поднимает шофера в собственных глазах.

Земляки оказались больно простодушными ребятами. Неверно было бы уронить, что они плохо понимали, куда-нибудь мы едем. Потому что они ни на лепту этого не понимали. В пути ми пришлось проконсультировать братву по возникшим у нее вопросам. А как: в какой стране расположен Луксор (отписка: в Египте) и не является ли во тот полицейский пост государственной границей (классический ответ: нет). Парни были в такой степени поражены этим потоком сокровенного запас, что на целый день перестали обмениваться (любезностями матом.

Однако самые сильные впечатления вторично ждали их (и нас) впереди. В то время как водила гнал по относительно свободной пустынной дороге, его удаль почти не действовало на раздраженность. Но вот мы выскочили к Нилу, так есть туда, где сконцентрировано тутти население Египта и весь транспорт.

В 70-километровом отрезке от Кены (идеже пустынное шоссе встречается с рекой) по Луксора я чувствовал себя очень неважный (=маловажный) в своей тарелке. Не только поелику, что на двухполосном шоссе у нас, в случае что, был небогатый выбор. Справа — Колоссальный канал (это такое мелиоративное воздвиженье вдоль Нила, очень глубокое и неудобное интересах того, чтобы в него падать). А налево — непрерывный встречный поток машин, у которых возьми спидометре тоже явно было паче сотни км/час.

И не токмо потому, что наш шофер, вылетая нате чужую полосу, совершал обгоны, чреватые лобовым столкновением.

И маловыгодный только потому, что неуклюжие телеги лезли подина колеса.

Но еще и потому, зачем именно здесь разморенный жарой водчик начал клевать носом за рулем.

«Божий мир и звук» в Карнаке — и вправду волшебное увеселение. Фрагменты храма друг за другом выступают с темноты и говорят голосами фараонов, повелевших их отстроить.

Могила Тутанхамона оказалась так себя, для настоящего фараона тесновата.

Молодой величественный гид, владевший тремя европейскими языками, предлагал ми за жену несколько верблюдов. Же я решил, что раз мы приехали в Луксор заодно, то и уехать должны так а. И еще я твердо решил, что ни в коем случае наша сестра больше не поедем по пирушка сумасшедшей дороге на маленькой машине. Из-за этого к вечеру второго луксорского дня нас принял в свое брюхо броненосец «Верхнеегипетской компании».

Жизнь подтвердила осознанность выбора наглядным примером. Недели вследствие две после нашего отъезда для дороге возле Хургады стряслась-таки удача. Разбился автобус с туристами из России. Шестеро наших и гайд-египтянин погибли. Но еще 20 человечек остались относительно целы. На «рафике» в такого склада ситуации не выжил бы пустое место.

Лицом к лицу с тараканом

Старт поездки напомнил ми одну басню Козьмы Пруткова:

В горах Гишпании грузный экипаж

С кондуктором отправился в вояж.

Испанка, севши в нем, немедленно заснула;

А черновичок ее меж тем, увидя тарантула,

Вскричал: «Обер-кондуктор стой!»…

Ну, и в финале произведения обер-кондуктор убивает насекомое,

«Примолвив: «Денег твоя милость за место не платил!»

У нас весь век было не так. Таракан (а далеко не тарантул), который ехал в столицу тем но рейсом, высунувшись из-за занавески, напугал неважный (=маловажный) меня, а мою жену. Поймать сучок не удалось. В автобусе она чувствовала себя не хуже кого дома (да, наверное, и считала его своим домом). А свой кондуктор не обратил на недоразумение с насекомым внимания: у него были состояние поважнее.

Штаты всех фирм в Египте, по части нашим меркам, раздуты. Работу, с которой у нас справился бы Водан человек, там делают (или без- делают) двое. Так в этой стране борются с безработицей.

Шарабан автобуса «Верхнеегипетской» на дальних рейсах таковой же, как у «Т-34»: четверо. Двойка сменных шофера, билетер и официант (правда-матка, на маршрутах покороче шофер Водан). Но кроме них, еще толпа сотрудников компании разбросана вдоль дороги. Дело некоторых, как я заметил, сводятся к тому, с тем из киоска с вывеской Upper Egypt Bus Co. помахать рукой проходящему автобусу. Прочие автобус тормозят и проверяют билеты.

Сии билеты заслуживают внимательного рассмотрения. Муж, например, состоял из трех разноцветных листочков, скрепленных стиплером и покрытых загадочными пользу кого меня закорючками. Похоже, контролерам нус этих знаков тоже был безвыгодный вполне очевиден. На каждой остановке они долго рассматривали мою подорожную, возвращали ее ми и вновь просили для более тщательного изучения, спорили друг с другом, звали бери помощь водителей и каких-то людей с улицы. Только потом разрешали продолжить путь.

Средь бела дня на дороги выходят и другие контролеры. В форме и в штатском. Им интересны никак не билеты, а сами пассажиры. Правда, иностранные паспорта они хоть в руки не берут. Дело в волюм, что эти бравые парни ищут далеко не шпионов, а местных недоброжелателей правящего президента. Призанятно, что ночью полиция проезжающих решительно не тревожит. Наверно, стражи примерно думают, что экстремисты перемещаются точно по стране только в светлое время суток.

В дорогах пустыни нет фонарей и светофоров. Зато глотать барханы, которые нагло покрывают половину дорожного полотна, здоровенные дырки в этом полотне (а кое-идеже и полное его отсутствие) и скальные выступы: ночным делом они точно такие же черные, ровно и вообще пространство вокруг. Чтобы приставки не- врезаться во все это и союзник в друга, встречные машины издалека пристреливаются. Завидев сверкание чужих фар, водитель свои выключает совсем (и пару-тройку секунд мчится поначалу то ли на ощупь, так ли по памяти). Потом механизмы перемигиваются ближним и дальним светом, благословенно расходятся, а тут из-за бугра возможно ли поворота как раз показывается новая одинаковый фар (или две-три-четверка), и маневр повторяется раз за единовременно, час за часом, пока далеко не рассветет или дорога не кончится. Само на вывеску, и в темноте, где только состояние трассы позволяет, водители держат стремительность не ниже сотни.

Билетер тем временем развлекает шофера разговорами и раскуривает исполнение) него сигареты. Не принимая глубоко табличку No smoking, мужская половина пассажиров также курит очень добросовестно. Поэтому четыре, что кондиционер отключен. Он ни из-за что бы не справился с таким счетом дыма. А через открытые форточки выставка замечательно проветривается.

Билетер также меняет в видеомагнитофоне кассеты, получи которых к рекламным роликам самой «Верхнеегипетской» приделана раскрутка стирального порошка, шоколада, краткие религиозные проповеди и фильмы: местные (ахти драматичные, но сработанные немного за-любительски) и голливудские (с арабскими субтитрами и постельными сценами не принимая во внимание цензуры).

Официант же без устали впаривает пассажирам сухие пайки, прохладительные вино и сладости по ценам раза в три раньше того, что они стоят после бортом автобуса.

В свете фар, от случая к случаю только звезды слабо светились над головой, а по сторонам ночь превратила до настоящего времени в одну непроглядную черноту, эти песчаные заносы напомнили ми снежные барханы, которые в это а время года наметает на автодорога российского Заполярья. Сходство было тем сильнее полным, что ночью в пустыне из чего следует совсем не жарко. К счастью, пассажиры начали лежать на печи и бросили дымить. Я захлопнул окно.

Столичные штучки

Каир в первые минуты подавил нас в) такой степени, как, вероятно, Москва подавляет визитеров с Алтайского края.

В любом египетском населенной пункте хоть лопни есть площадь Тахрир (т. е. «Освобождения» — есть в виду свержение монархии в 1952 году). Хотя каирский Тахрир — главный Тахрир страны. Прежде Освобождения здесь стояли казармы британской армии. Египтяне стерли отчина колониализма с лица земли и создали сверху его месте не столько стогн, сколько многоэтажную паутину транспортных развязок. Потоки машин вливаются в Тахрир со всех сторон вдруг, хорошенько перемешиваются и снова разлетаются в неравные концы Каира. Посреди этого хаоса нас и выгрузил луксорский сарай.

Я решил, что тут-то и кончатся мои странствия, судьба и жизнь. Для того, чтобы пристать к поискам ночлега в египетской столице, не мешает было сначала пересечь площадь. В таком случае есть кинуться под колеса. Налево и справа от меня имелась двоица светофоров, а прямо передо мной — пусть даже настоящий живой регулировщик. Светофоры мигали, становой махал жезлом, но никакого просвета держи шоссе от этого не появлялось.

С удивлением я заметил, сколько пешим каирцам просвет и не нужен. Мужской пол, женщины в мусульманских платочках и даже подростки безбоязненно ступали в поток железных чудовищ, ровным шажком пересекали его и невредимые достигали противоположного тротуара.

Далее я понял, что именно в ровном шаге и заключается хитрость долголетия пешехода в Каире. Египетские водители, вопреки на их сумасшедшее лихачество, в сущности очень предупредительны и ненаглядный к другу, и к пешеходам. Главное, чтобы они видели человека нате дороге, а дальше безотказно срабатывает тезис: «не трамвай — объедет».

Любезности каирских шоферов, будто бы, сильно способствует добрая народная так принято: линчевать виновников серьезных ДТП в месте, до появления полиции. Кровавых аварий я в Каире, к счастью, далеко не видел, но представление о том, как бы работает народное правосудие, получил. Незнакомый хорошо одетый господин неудачно припарковался и выбил бери заднем крыле другой машины вмятину размером с половину ладони. В считанные минуты сформировалась шумная, виваче жестикулирующая толпа человек в 50 — с прохожих и продавцов ближайших магазинов, притом большинство спорщиков явно не имело взаимоотношения ни к одному из автомобилей.

Ночлег в Каире дано послала нам замечательный. Выбравшись с площади Тахрир, я поначалу потерялся, а потом набрел на Hotel Des Roses. Расцветка этого места я оценил сразу. Роз позднее, правда, не оказалось (так но, как полотенец и туалетной бумаги). Был зато поместительный, с высоченным потолком номер на последнем (восьмом) этаже огромного на родине, построенного где-то в конце прошлого века. Мушараби, выходящий на оживленную улицу, безукоризненно подходил для наблюдения за повседневной жизнью простых каирцев.

Изложение внутреннего оформления Des Roses можно отважно назвать спартанским. Единственным его настоящим украшением служит фарфоровая полуобнаженная дева примерно в треть натуральной величины: безлюдный (=малолюдный) то очень большая статуэтка, без- то маленькая статуя. Красавица прилегла в обольстительной позе возьми лестничной площадке. Вероятно, уборщики стесняются касаться к этой вызывающе смелой по мусульманским канонам даме. Следовательно ее прелести покрыты окаменевшим через времени слоем пыли. Зато мраморные полы и постельное китайка в Des Roses содержатся в чистоте. И все сии чудеса комфорта стоят всего 40 фунтов по (по грибы) двухместный номер с завтраком.

Чуть в дальнейшем я оценил и выгоды стратегического расположения отеля. Бульвар, на которую выходил наш теплица, называется Талаат Харб. Это одно с коммерческих сердец города (у 18-миллионного Каира их, само собой разумеется, несколько). Первые этажи зданий после этого — сплошная вереница магазинных витрин, кафешка и кинотеатров. По вечерам Талаат Харб заполняют толпы гуляющих каирцев. В общем, откровенно у порога Des Roses можно реализовать до сих пор основные инстинкты российского туриста: есть, глазеть по сторонам и совершать хождение. Объекты для людей с более продвинутыми культурными и потребительскими запросами находятся в 10-15 минутах ходьбы: Демотический музей с золотом Тутанхамона, Нил с прогулками получи фелюгах и пятизвездочные отели с шикарными ресторанами.

Толпа Талаат Харб выводит на круглую пространство Талаат Харб. В центре которой высится бронзовое вид самого господина Талаата Харба, общественного деятеля вводные положения века, основателя Национального банка. Монумент удовлетворенно наблюдает, как вокруг него сутки-деньской переходят из рук в цыпки банкноты с надписью National Bank of Egypt.

Видала джариб и события более судьбоносные, нежели походы обывателей сообразно магазинам. На рубеже 40-х и 50-х подпольщики с организации «Свободные офицеры» решали в местных чайханах, по какой причине делать с опостылевшим королем Фаруком и полностью обнаглевшими англичанами. Имена двух участников тех дружеских посиделок (в результате которых в Египте неважный (=маловажный) стало ни короля, ни англичан) теперича увековечены в названиях ближайших станции дорога): «Насер» и «Садат».

Да, да, в Каире проглатывать метро. Единственное в Африке. Очень чистое, комфортабельное и дешевое (0,5-0,8 фунта). С тех достопримечательностей, до которых с Талаат Харб малограмотный дойти пешком, половину можно изъ на подземке. К сожалению, метро мало-: неграмотный возит к главному памятнику Египта — Пирамидам. Затем чтобы попасть туда, надо покинуть Каир, наездить насквозь город Гизу и, наконец, быть доставленным в деревушку Назлат-ас-Самман. Сермяжная прав, где кончается один населенный причуда и начинается другой, точно знают лишь только местные водители. Улицы, залитые сообразно ночам светом электрической рекламы, тянутся непрерывно через центра египетской столицы до самого подножия фараонских усыпальниц. Самочки пирамиды несколько раз за ночка тоже вспыхивают разноцветными огнями. Тогда дают представления «Свет и звук», такого но типа, как в Карнаке.

Виски — кроссинг между народами

Египтяне — дьявольски неактивный народ. Редкую минуту туристу в Египте отнюдь не предлагают что-то купить, много-то прокатиться, в общем так разве иначе расстаться с деньгами.

Но самую необычную сделку пишущий эти строки провернули с двумя братьями-гизцами (то есть (т. е.) гизянами?) в тот вечер, когда смотрели «Подсолнечная и звук» на пирамидах. Господа приставки не- только даром довезли нас накануне Каира и покатали по городу, хотя и вручили от себя 100-долларовую купюру.

Скелет их интереса заключалась вот в нежели. Братья оказались не дураки пить хорошего спиртного. Но в Египте вискарь, джин и вообще импортный алкоголь облагается жутким налогом. Предусмотрена, что ни говори, небольшая отдушина — магазины Duty Free. В них всякий кому только не лень иностранец (и египтянин, побывавший за рубежом) следовать твердую валюту имеет право затариться качественным «зеленым змием» в области божеским ценам. В таких местах дают никак не больше энного числа бутылок в одни рычаги, а отметка о визите в Duty Free ставится ребром в паспорт. Узнав, что мой серпастый пока чист, братья дали ми сотню и повезли превращать ее в устанавливаемый продукт.

В благодарность выпивохи показали нам, точно такое водить машину в Каире. Ввек, никогда иностранец за рулем безвыгодный проедет в этом городе и ста метров. Ой ли?, разве что сначала проживет тута столько, сколько надо, чтобы послужить каирцем.

Процесс движения в самой минимальной степени регулируется стандартными дорожными правилами. Потенциальные проблемы водители снимают постоянным общением ведет дружбу) с другом: гудками (поэтому гудят до сего времени непрерывно), миганием фар, жестами, голосом. В пиковых ситуациях который-то выскакивает из машины и превращается в импровизированного регулировщика.

Заехали для рынок Хан-эль-Халили — кварталы лавок, улочки среди которыми в лучшем случае пригодны к прохода одной легковушки. К тому но они забиты толпами продавцов и покупателей. Промеж которых, однако, умудряются продираться грузовики и телеги. А в оный вечер, на нашу беду, вторично и мэр Каира инспектировал Хан-эль-Халили. Нервные полицейские перекрывали переулки за ходу движения египетского Лужкова.

В одном месте я решил, в чем дело? мы приехали. Прямо в лоб нам вышла другая телега, а между машинами запутались конная телега и исполинская тележка на человеческой тяге, груженная какими-так коробками. Каждый квадратный сантиметр в среде ними был заполнен телами пешеходов. Так нет. Лошадь неохотно подалась отворотти-поворотти. Гора коробок сгинула куда-в таком случае. Машины прижались к витринам, мистическим образом, ровно это всегда бывает в Каире, прошли через людей и… разъехались.

Одноцветная территория

Ночью Каир сверкает всеми цветами радуги. Денно он становится желтовато-серым — цвета песчаной пыли, которая со временем покрывает все равно какой городской фасад, какой бы краской его ни покрасили строители. Нате окраинах дома цвета песка мерно переходят просто в песок. Пустыня начинается неприкрыто в городе. Кроме нее, за окном автобуса небольшую толику часов не будет ничего. Видоизмененный цвет — синева моря — покажется только-тол ближе к Хургаде. «Верхнеегипетская компания» возвращает нас в начальную точку автобусного сафари.