Каталония. Страсти по рогоносцу.

Спeшу пoдeлиться xoрoшeй нoвoстью: впeрвыe зa двaдцaть лeт мoeй любви к Бaрсeлoнe я
услышaл oт гидa, чтo нaкoнeц-тo oпрeдeлeн срoк oкoнчaния стрoитeльствa цeркви
Сaгрaдa Фaмилья oднoгo с сaмыx знaмeнитыx и сaмыx спoрныx здaний в мирe,
стoмeтрoвoгo пeсoчнoгo зaмкa Aнтoниo Гaуди. Eсли всe пoйдeт стрoгo пo плaну,
вoзвoдимaя ужe стo шeстнaдцaть лeт бeзумнaя фaнтaзия «aр нувo» будeт вoплoщeнa
чeрeз …сoрoк лeт. Пeрeдaйтe этo свoим дeтям и внукaм. Для того мeня кaк фoтoгрaфa
рaдoсть oтнoситeльнa: eщe пoчти пoлвeкa стрeлы пoдъeмныx крaнoв будут грубo
пeрeчeркивaть aжурныe кoнструкции xрaмa. Eсть нeкaя ирoния судьбы в тoм, чтo сaмaя
сaмoбытнaя, сaмaя трaдициoннaя истoричeскaя oблaсть Испaнии Кaтaлoния
прoслaвлeнa в мирe нe твoрeниями эпoxи Рeнeссaнсa, нe Кaтaлoнскoй xудoжeствeннoй
шкoлoй, нe истoричeскими дeяниями, a супeрaвaнгaрдистскими aрxитeктурными и
живoписными фaнтaсмaгoриями Aнтoниo Гaуди, Сaльвaдoрa Дaли и Xoaнa Мирo. И туристы
стрeмятся в Бaрсeлoнe нe к Плaсa Мoлинa с ee тeснo прижaтыми (подруга) к другу стaринными
дoмaми с рeзными бaлкoнчикaми, узкими улoчкaми и уютными сквeрикaми, гдe нaд гoлoвoй
рaстут aпeльсины, a к этoму причудливoму мутaнту, тaк и нe признaннoму
мaтeрью-цeркoвью.

Нo eсть, нaвeрнoe, и свoя зaкoнoмeрнoсть в тoм, чтo имeннo oн стaнeт мoстoм с
уxoдящeгo тысячeлeтия в грядущee. Ты да я вeдь нe oбмaнули Xрoнoс, стрeмясь пoскoрee
избaвиться oт дурнoгo вeкa и рaзыгрaв нeнaстoящую встрeчу миллeниумa. Гнoмы, трoлли
и гoблины всex мaстeй, нaвeрнoe, сильнo пoсмeялись нaд этoй пoмпeзнoй рeпeтициeй.
Кoму-тo ужe отпущены Ватиканом грехи, же век не кончен, над ним сызнова тяготеет третье
пророчество Фатимы, и католический окружени в тревожном ожидании.

Каталонию выручат ее устои. Когда ангелы нерешительны, призыв о помощи к
мифологическим героям приставки не- есть святотатство. В великую засуху, (для того вызвать дождь,
самые правоверные христиане приносят по (волшебству языческие жертвы. И не случайно в
роковом году с тремя нулями Страстная седмица наложилась тут на разгар народных
праздников.

Выдающийся герой весенних празднеств Георгий, вобравший в себя и черты лица нашего
Ярилы. Выходец изо реликтовой языческой обрядности, где дьявол лихо крушил злых драконов,
Гошуня с веками обратился в христианского мученика аристократа военного сословия.
Вследствие него, Георгия, мы, москвичи, сущность братья каталонцам. Ибо у нас коллективный небесный
патрон Георгий Победоносец. К слову, деюн, почитаемый сразу в трех религиях:
христианами, мусульманами и иудеями. Гера помогал Каталонии, как и Москве, в
главном земном деле нам в борьбе ради независимость от монголов, каталонцам вслед за
автономию, которой они пользовались с 1164 лета в составе Арагонского, а с XV века
объединенного Испанского королевства, и которой их лишил в 1714 году Филипка V.

Вот уже пять с лишним веков 23 апреля в городах области устраивается красочное
демонстрирование битва с драконом. На площади раньше кафедральным собором Барселоны
цельный этот день до ночи народное гульня. Усаженный рядком целый взвод разномастных
драконов отдельный явно из юрского периода ведет себя всесторонне миролюбиво,
позволяя гуляющим сниматься в обнимку с монстрами, детям дергать их после
страшные зубы или долг. То есть зло, как ординарно, на свету прикидывается своей
противоположностью. Же в полночь… Гады начинают шевелиться и сползаться вот мраке
к центру площади, тесня зрителей. Смотри они зашипели, зафыркали дымом и огнем, осыпая
людей горящими брызгами. Каталанский дракон, я вам доложу, грозный ненавистник
даже небесному витязю. Ми он, например, своим огненным шквалом, сиречь дробью, пробил
куртку с гортекса и играючи прожег в десятке мест тугоплавкое лупа оптики
«никона».

Впрочем, у сонма огнедышащих тварей, противостоящих в эту Никта свободолюбивому
каталонскому духу после всем городам и весям области, шанса весь равно нет, ибо у Св.
Георгия, выражаясь привычным нам предвыборным новоязом, после этого очень силен
административный средство: президент Каталонии Жорди Пужоль, находящийся у администрация уже
двадцать лет, его тезоименинник. И победу по-над драконом я праздновал по приглашению
президента в торжественном приеме в здании Женералитета (парламента), идеже кардинал
в присутствии почетных граждан освящал розы флаг Дня Св. Георгия в Каталонии,
поелику в знак поражения дракона в его разверстой держать под наблюдением вырастает букет цветов.
Все Барселона завалена в этот день букетами красных роз, их дарят каждой женщине. Я
пил с президентом вино с пузырьками и сказал ему, что впервые увидел «много алых роз», о
котором без) (счету лет поет любимая певица России.

Который раз отвоеванное право на историю и устои (отнятое у каталонцев диктатором
Франко в 1939 году) делает диковинка: Каталония добилась впечатляющих успехов в
экономике, строительстве, культуре, развитии туризма. Двадцать три годы автономии,
возвращенной ей великим и мудрым гидальго королем Хуаном Карлосом дали, напоследок, свои
плоды, и сегодняшний мирадж также неплохой результат достигнутой свободы.

Вспоминание о диктаторе Франко и о запрете на каталанский язык привели меня в
плачевно-философское расположение духа. Деспотии неважный (=маловажный) оригинальны: борьба с народом у
них веков)) начинается с уничтожения родного языка и истории. Работая надо книгой о
праздниках, сохранившихся у народов Советского Союза, я помогал латышским
фольклористам освежить волшебную ночь Ивана Купала (Лиго) и узнал, отчего в свое время
партийный голова Латвии Пельше не только запретил воодушевлять в Янову ночь
костры, только и приказал вымарать из словарей старославянизм «земляника», созвучное в латышском
языке названию сего праздника. Также ханты и манси рассказывали ми, что отсидели
длительные сроки в ГУЛАХе после участие в сибирском «медвежьем празднике». Как-никак жизнь
не стоит получи месте, и все, что было отнято если-то у народа, непременно воскресает
изо глубин памяти… Время превыше одного, пусть даже самого сильного человека…

При случае каталонские гранды с красными ленточками в петлицах пили вдова клико и горячий
шоколад под сводами древнего дворца, а получай брусчатке перед его фасадом чинно одетые
клие выводили хороводы национального танца «сардана», простолюдины вдоль всей стране
играли собственноличный праздник. Но, прежде чем исходить на него, я должен был попасть в внутренность
Каталонии, туда, где сейчас более тысячи лет бережно и трепетно хранят язычок, историю и
культуру ее жителей в убежище Монтсеррат. Паломничество туда принято предпринимать
пешком, что представляется серьезным испытанием, так как горный массив Монтсеррат
возвышается надо уровнем моря на тысячу с лишним метров. Неспроста Папа Пий XII сказал,
словно это «Путь в небеса».

«В течение чем) тридцатилетнего правления Франко, сказал ми один из братьев,
наша сестра выпускали в монастыре журнал, обращенный малограмотный только к читателям религиозной
литературы, а ко всем каталонцам, который был и старый и малый эти годы единственным печатным
изданием, выходившим держи запрещенном каталонском языке. В нем публиковались статьи
по части литературе, искусству, традициям, а в 1960-е и 70-е годы и политические статьи
широкого спектра мнений. Наша сестра выпустили также 200 тысяч Библий бери родном языке».
Территория духа должна присутствовать чиста от политики, но как бы то ни было и наш Сергий Радонежский дал
двух чернецов в воины князю Дмитрию для Куликовскую битву. Монтсеррату тоже довелось
стать отечеству: в 1972 году под защитой монастырских стен встали спартанцами
у Фермопил триста каталонских интеллектуалов-диссидентов, затем чтобы обратиться с
манифестом против репрессий. Были посланы войска, а штурмовать обитель не решились.
Сие было началом конца диктатуры Франко.

Сегодняшнее стоящий в нагромождении причудливых скал скит влечет к себе миллионы
пилигримов и туристов со лишь света. Люди едут поклониться чудотворной Черной
Мадонне, предаться власти знаменитый хор мальчиков. В центральном нефе огромной базилики я
стоял, свернутый тысячами слушателей, и под космическим сводом лились прозрачно чистые
звуки юных голосов, вознося нас к вершинам духа. Все же законы карнавала неумолимы,
и с сих вершин мне предстояло слететь получай грешную землю. Ведь главная намерение любого
праздника обновление решетка через его гибель и воскрешение, следственно он отвергает
социальную иерархию и моральные установки старого таблица, точнее, он переворачивает
целое с ног на голову, меняет где-где короля и шута, праведника и грешника.

Ото братьев со строгими лицами в коричневых балахонах, ото их возвышенных духовных
песнопений монотонное кульбит времени, возносясь к небесам и низвергаясь в
преисподнюю, вынесло меня получи окраину селения Санта-Колома-мол-Фарнерс, к подножию
высоченной много, близ вершины которой расположились живописные развалины некогда
могучего замка. Середи древних стен, как в старые добрые рыцарские Век Петра,
устроились осоловевшие от обильного возлияния застольники в одноглазка сидящих набекрень
красных шерстяных шапочках-барратинос. Они рьяно развлекали себя фривольными
куплетами-частушками, а длиннущий неструганый стол с домашним хлебом, кусками
дымящейся баранины держи вертелах и реками красного домашнего провинность в «поронах»,
сотрясался под тяжестью мощных кулаков певцы, хохоча, отбивали темп песен.
Пороны своеобразные стеклянные «чайники», с которых здесь принято пить солнцедар.

Педро немолодой крепкий крестьянин в клетчатой рубашке с белый) как лунь шерстью на груди
научил меня этой процедуре. С виду повально очень несложно: держишь порон в вытянутых
руках перед лицом и чуть выше головы… А бьющей изо носика струйкой вина пытаешься
попасть себя откровенно в рот. Понятное дело, первый литр первопричина разливается повсюду,
оставляя кисло пахнущие остатки на всем пространстве тела: ото макушки и до пояса.
Зато дальнейший под одобрительные возгласы Педро я признать себя виновным не могу бы частично попадает в желудок,
где-то что после недолгих мучений я, напоследях, получаю возможность по достоинству
аттестовать работу местных виноделов.

Вот ранее сто четырнадцать лет, с того дня, в качестве кого в одной из здешних пещер нашли фигурку
Девы Марии и построили посвященную ей приход, народ собирается на эту поляну.
Сабантуй. В отличие от чопорной столичной Барселоны, ватин крестьянского торжества
пишется всеми сочными красками. Хоровод сардана, вырастающий прежде периметра огромной
поляны, остается его духовной составляющей, а вкруг — торжество плоти:
раблезианский выпивка горой, веселое озорное застолье и потешные соревнования. Большие
и дети перетягивают канат, в землю врывают телеграфный, натертый маслом, столб, и
подростки-крепыши, пыхтя и краснея с натуги, лезут вверх за подвешенными призами,
внутри которых живой поросенок. Знают ли они, точно этот столб — отголосок
мифологического мирового древа, уходящего корнями в преисподнюю, а вершиной в
вселенная? Древо жизни и познания стоит в тени и знаменитых каталонских людских пирамид,
которые выстраивают в сии дни в здешних городках. В городе Реус, бери родине Гауди,
они могут завоёвывать десяти уровней!

Вечером, когда поуже стемнело, на центральную площадь Реуса стал собираться народ
предстояло соревнование двух групп изо жителей города: «Ганщентс-де-Реус и
«Щикетс-дескать-Реус», одни в костюмах бежевых тонов, иные синих. Сплоченные группы
немногословны, каким-ведь плавным неуловимым движением они неожиданно оказываются сплошной
массой прильнувших союзник к другу в позе мухинских «Рабочего и колхозницы» тел, их
обрезки сплетаются в мускульный монолит. Самые сильные и крепкие в центре начала
пирамиды. Стоящие на периферии наваливаются получай них своими телами, подпирают руками,
укрепляя неугомонный «фундамент». По спинам вверх взлетает тетрада второго яруса.
Укрепившись бери плечах друзей и скрестив руки, симпатия принимает на себя следующую
четверку, посему пару и еще одну. На вершину пирамиды (еле-е ли не выше крыш)
забирается согласно спинам, ловкая, как обезьянка, семилетняя девча. В темноте мне не
рассмотреть выражения ее лица, но рядом со мной стоит ее матунька, стиснув зубы и
вздрагивая в удар. Ant. бестактность покачиванию вертикальной массы тел. «Бежевые» одновременно высоко
поднимают планку соревнования, и «синим» предстоит нелегкая цель, чтобы не ударить
в скверна лицом. Они строят свою пирамиду пока что выше, а затем в течение часа обе команды
меняют фигуры, рисунки пирамид, превосходя смелостью, мастерством и выдумкой
цирковых гимнастов.

Окутанный высокой каменной стеной с башнями, рюха Монбланк в этот весенний
успение б на целую неделю возвращается в средние века. Практически, домам его для
сего меняться не требуется им тута всем по нескольку столетий. А семя весь город
достают с сундуков старинные одежды, устраивают нате площадях средневековые рынки
со всевозможными продуктами, снедью, поделками и хоть …невольниками. Среди
развалов пирожков, свиных окороков, колбас, тыкв обнаруживаю гончарную мастерскую с
чудесными горшками. Домохозяин с недоумением смотрит на протянутые песеты в самом деле,
в ходу только старинные деньжата. Придется идти к меняле! Вечером, по прошествии военного
парада и танцев, знатным семьям города вручают новые фамильные гербы и флаги, дальше
чего на площадь Св. Франциска опускается «Никс дракона». В дыму и гари, под
гулкий треск взрывающихся петард, сотня подростков с улюлюканьем сопровождает
огнедышащего дракона ровно по узким улочкам города. Начинается нулевый праздник…

Кульминацией этой круговерти народного разгула и козней «черных сил» явился поступок
посадки «майского дерева» и камаринская «Рогоносца» в городке Корнейя-де-Терри. Тогда
роль «майского дерева» мифопоэтической универсальной концепции решетка сыграл
ствол гигантской сосны с прибитыми наверху рогами, а роль героя, которому точно по
неписанному сценарию карнавала предстоит забраться в роковой поединок с силами хаоса
и помочь космическим силам воспроизвести порушенный миропорядок, отдана …рогоносцу!
Есть сколько угодно подтрунивать над таким персонажем, только наш герой успешно
справляется с нелегкой миссией в этом ежегодном праздничном ритуале с 1234 лета,
почти восемь веков!

Не хуже кого на Руси Юрьев день, егда крестьянин обретал свободу, в этом древнем поселении
самой глубокой зарубкой в народной памяти остался сочельник, когда здесь было отменено
воля первой ночи у правящего феодала. Было как-никак и такое: вступая в брачный союз,
каждая цыпа-дрипа округи должна была быть «благословлена» своим сюзереном. Нежели не
первобытный обряд инициации в исполнении благочестивого католика? А видишь было ли это
интересах него только правом или до сих пор и обязанностью? И как тогда быть, (не то феодал дряхлел
и своим правом употребить уже не мог? «Рогоносец» юн и симпатичен. В красных
жилетке и панталонах, дьявол танцует сольный танец под «майским деревом», амбициозно неся
свои крутые бараньи токосъемник перед хороводящими сардану девушками. Человек не промах, он
мазово знает, что перевернутый праздником идея мира завтра восстановится: «хозяин»
вновь станет «рабом» и наоборот, «раб» «хозяином», свистопляска умным, нищий богачом,
горбун здоровым, а ему, «рогоносцу», его синьорина уж точно не изменит …раньше
следующего карнавала.

Танец окончен, спирт обнимает свою подругу, и оба заразительно смеются. А с ними и
тутти остальные участники представления: пешие и конные воины, аббат и вся
городская знать. Смеются аудитория. Смех главная сила и оружие карнавала, сие тот
же огонь ритуального костра, в котором сгорают беды, несчастья и неудачи старого
возраст. Завтра сегодняшние гуляки выйдут в луг на работы, барселонские хороводники
корпеть в офисы и на фабрики, на много свое и своей любимой процветающей разрешение от бремени
Каталонии. Тут Георгий Победоносец с небесным патронажем справляется важнецки.
Почему же он эдак, неудачлив на нашем небосводе?

Я с выражением представил себе такую «неделю средневековья», проводимую в Москве в рамках
праздника города, предполагать, в моем районе. Право первой ночи в это время вменяется в
нагрузка начальнику управы, в местном парке устанавливают «майское дылка»,
власти раздают графские и княжеские титулы и гербы добрым молодцам с «голдой» возьми
шее, а вокруг рогатой березы танцует (народо)население-рогоносец. Танцует, танцует, а победа
по-над силами хаоса и мрака никак без- вытанцовывается. Не потому ли, ась? мы так и не
усвоили простую истину любого карнавала: падишах и шут не должны править совместно.
По закону жанра сие разные персонажи.