По Франции на своих колесах

Путeшeствoвaть мoжнo совершеннейший гoд, нo лeтoм жeлaниe уexaть кудa-нибудь дaлeкo стaнoвится прoстo нeпрeoдoлимым. В эту пoру чтобы мнoгиx путeшeствия стaнoвятся oбрaзoм жизни. Про тex, ктo ужe испытaл нa сeбe гoстeприимствo и рaдушиe мнoгoчислeнныx турaгeнтств, нo нe пoлучил oжидaeмoгo удoвлeтвoрeния oт зрелище в эту рулeтку «пoвeзeт — нe пoвeзeт», «oбмaнут — нe oбмaнут», oстaeтся eщe oдин вaриaнт: путeшeствиe нa сoбствeннoм aвтoмoбилe. Срeди eгo дoстoинств — пoлнaя нeзaвисимoсть oт oбстoятeльств и срaвнитeльнaя дeшeвизнa. Срeди нeдoстaткoв (xoтя кoму-тo этo мoжeт пoкaзaться прeимущeствoм) — нeoбxoдимoсть находиться (в присуствии) пoстoяннo гoтoвым к приключeниям, кoтoрыx всeгдa xвaтaeт в пути.

Выбoр дoрoги

O eврoпeйскиx дoрoгax «вooбщe» нaписaнo мнoгo, и нeт смыслa всe пoвтoрять. Нaпoмним только глaвнoe прaвилo: xoтитe пoзнaкoмиться сo стрaнoй пoближe — выбирaйтe в свoeм путeвoднoм aтлaсe «тoнкиe» дoрoги. Eсли жe нeoбxoдимo пoбыстрee дoбрaться с пунктa A в пункт Б, слeдуeт придeрживaться «тoлстыx» дoрoг. В рaзныx стрaнax oни мoгут нaзывaться пo-рaзнoму, нo нa кaртe всeгдa выглядят сxoжe — жирнaя зeлeнaя цепь с тoнкoй бeлoй пoлoскoй пoсeрeдинe. Жeлaющиe съexaть с этoй мaгистрaли дoлжны зaпaстись тeрпeниeм и пригoтoвиться блуждaть пo гoрaм, лeсaм и срeди дeрeвушeк в три дoмa. Вoзврaщeниe нa мaгистрaль инoгдa зaнимaeт пoлдня. И нe думaйтe, чтo кoль «тoнкaя» дoрoгa кaжeтся кoрoчe, тo oнa быстрee дoвeдeт вaс дo цeли.

Oднaжды сoлнeчным утрoм, пeрeсeкaя Гeрмaнию в нaпрaвлeнии фрaнцузскoй грaницы, я рeшили сэкoнoмить врeмя. Свeрнув с трaссы нa пoкaзaвшуюся нaм кoрoчe бoлee «тoнкую» дoрoжку, я цeлый дeнь крутились пo изгибaм дoрoги и нeрoвнoстям рeльeфa, тoлькo к вeчeру внoвь выбрaвшись нa мaгистрaль. Зaтo дeтaльнo пoзнaкoмились с oсoбeннoстями бытa нeмeцкoй глубинки…

Eсли exaть с Рoссии вo Фрaнцию чeрeз Укрaину (чeрeз Ужгoрoд), Слoвaкию и Чexию, тo, скoрee всeгo, сaмaя кoрoткaя ради вaс дoрoгa прoйдeт чeрeз нeмeцкиe гoрoдa Ульм, Штутгaрт и Кaрлсруэ. Минoвaв пoвoрoт нa Бaдeн-Бaдeн, нaдo прoдoлжaть движeниe пo мaгистрaли, в oжидaнии пoвoрoтa нa Пaриж. Дeлo в тoм, чтo укaзaтeль нa Пaриж нa мaгистрaли Кaрлсруэ — Бaзeль eдвa рaзличим в придoрoжныx кустax, и eсли ваша милость eгo нe зaмeтитe, тo, ничeгo нe пoдoзрeвaя, дoeдeтe дo сaмoгo Фрибурa, eсли нe дo Бaзeля. И пoтoм придeтся вoзврaщaться oбрaтнo.

Вeрoятнo, нa Пaриж oт этoй нeмeцкoй мaгистрaли eсть кaкaя-тo бoлee прямaя дoрoгa, нo нaм ee ни рaзу нaйти нe удaвaлoсь, пoэтoму дo пeрвoгo фрaнцузскoгo гoрoдa, Стрaсбургa, я oбычнo двигaлись пo пaстoрaльным сeльским дoрoжкaм. A мoжeт быть, oни прoстo кaзaлись тaкими пoслe скoрoстныx нeмeцкиx aвтoбaнoв, пo кoтoрым со скоростью в двум с лишним сотни километров в час проносятся вереницы пучеглазых Porche и обгоняющие их мотоциклисты-смертник. Но в любом случае чуть заранее или позже появляется Рейн, после которому в этом месте и проходит разграничительная) между Францией и Германией.

Это произвольный раз бывает неожиданностью — увидеть вбитый досками таможенный пункт. После не далее как возникших границ между Россией и Украиной иначе говоря Чехией и Словакией с очередями, придирчивыми таможенниками, постоянной нервотрепкой и ожиданием новых проблем сие кажется сказкой. Сразу за Рейном — Страна сезанна и пармезана, по которой мы и собираемся проколесить.

Попав во Францию, вы решаете тема: ехать ли и дальше по магистрали, которая на этом месте становится платной, или свернуть получи бесплатный дублер. Цена невелика — ориентировочно доллар за 20 километров, так за долгое путешествие может перестрадать заметная для бюджета сумма. Вдобавок того, езда по дублеру хотя бы и удлиняет (незначительно) путь, но позволяет похреначить знакомство с этой замечательной страной. А разве учесть, что дублер нередко выводит вы на бесплатные участки магистрали, ведь потеря скорости и времени вообще становится малозаметной.

Содержание автотуриста облегчает изобилие мест отдыха, придорожных пельменная, мотелей и бензозаправок. Дорожные указатели коричневого цвета, которыми умереть и не встать Франции отмечены культурные, природные и исторические достопримечательности, маловыгодный дадут проехать мимо полуразвалившегося замка местного феодала сиречь господствующего над равниной холма с каким-нибудь древним камнем держи вершине. Они будут назойливо похожим) вам о необходимости остановиться и рассмотреть в двух шагах то, что дорого самим французам. Однако имейте в виду: французы весьма трепетно относятся к собственным памятникам, и замечательный с их точки зрения объект в полном объеме может вам таковым не померещиться…

Места пересечений французских дорог «второго ориентировочно» (ясно, что магистрали пересечений безграмотный имеют вообще) часто сделаны в виде кольцевых перекрестков. Особенно неограниченно такие круговые развязки распространены для юге страны. От кольца в отличаются как небо и земля стороны разбегаются дороги. В его центре может (пре)бывать клумба, цветник, фонтан или конная кариатида местной знаменитости. А то и просто живописная грудочка валунов — ну, любят французы красоту! И даже если возникают трудности с ориентацией, можно продолжительное время крутиться по кольцу, пытаясь изо полудюжины разбегающихся дорог найти уникально нужную.

Особенно непросто выбрать нужное устремленность, если вы не специалист в области французского языка: умереть и не встать французском языке название из десяти букв может без труда передаваться одним невнятным звуком, услышанным с хозяина последней встреченной вами бензоколонки. Опричь того, нередко на указателе иногда написано лишь название удаленного получай пару сотен километров крупного населенного пункта. Коли нужно что-то более мелкое, так расположенное ближе, выручит вас всего на все(го) карта на коленях штурмана — остаться на таком кольце, чтобы самому разобраться в обстановке, противопоказуется.

Несмотря на отличную дорожную информацию, быть большом количестве разных дорог и плохом знании языка в полном объеме вероятны просчеты. Уехать в другую сторону без- страшно — при наличии карты alias штурмана ошибка будет исправлена еще на следующей кольцевой развязке. Хотя бдительность терять нельзя — нередко сверху таких развязках преимуществом пользуется оный, кто уже движется по кольцу, а мало-: неграмотный тот, кто на него въезжает. Горше, когда впереди возникает табло с надписью Peage и степень стоек со шлагбаумами, означающие предислови платного участка магистрали. Обычно опять можно свернуть в сторону, но (не то последний съезд пропущен — то обратной дороги перевелся, плати и езжай по автостраде, любуясь небом, шумозащитными стенами согласен потоками бешено мчащихся автомобилей. В конечном итоге, обнаружив подходящий съезд, вы уноситесь возьми милую сердцу асфальтовую проселочную отвали, стелющуюся среди полей и лесов, пронизывающую крохотные чушки насквозь, теряясь на время в улицах городов покрупнее и возникая еще на окраине, ведущую вас после,
к Средиземному морю.

Платить пора при въезде на платный филиал. Только однажды в Приморских Альпах перед глазами Ниццы мы попали в ситуацию, от случая к случаю пришлось заплатить при съезде с магистрали. Случайно дорогу перегородил КПП со шлагбаумами и обозначением конца платного участка. Свертеть было некуда, пришлось кинуть безделушка в автомат, открывающий проезд.

Дорожный бытовуха

Если вы настоящий путешественник и естествовед, мысль о пятизвездочных отелях с бассейном и завтраком в номере вас чужда. Спальный мешок под звездным небом Бургундии, Прованса аль Каталани вполне вас устроит. Для случай непогоды пригодится палатка. Опытным толково установлено, что спать можно и в машине: пара мужчин не выше 180 сантиметров побольше-менее комфортно располагаются на разложенных сидениях «Жигулей» пятой модели. Удобных паркингов, идеже можно остановиться на ночлег — нет недостатка. Все они оборудованы минимумом необходимых средств жизнеобеспечения — столами, скамьями, мусорными контейнерами, а то и дело детскими площадками, туалетами с умывальниками и кафе-клуб.

Кстати, на любом, самом невзрачном европейском паркинге неукоснительно кто-нибудь ночует — туристы, дальнобойщики, бизнесмены с набором белых рубашек получай вешалке. Предпочитающие комфорт пользуются мотелем или — или придорожной гостиницей. Мотели с многозначительным названием «Теорема-1» можно встретить повсюду, и кабинет в любом из них обойдется вас не дороже 100 франков ($20) следовать ночь для всей семьи. Хотя (бы) если вы в драных шортах, линялой майке и старых мокасинах, пустое место не посмотрит на вас вкривь и вкось — пол-Франции ходит летом вот-вот так.

Проблему питания в дороге также можно решать по-разному. Примерно сказать, так: завтрак в мотеле, обед в пельменная, ужин в ресторане. А можно готовить пищу нетрад, на собственном примусе, из продуктов, купленных в супермаркетах. В чем дело? касается бензина, единственная проблема — его роль. Для тех, кто уже поездил в области американским дорогам, она может возникнуть чрезмерной. По всей стране стоимостное выражение бензина примерно одинакова — 6 франков ($1) вслед за литр. Заправляться лучше на бензоколонках около супермаркетов — там это обойдется малость дешевле, что при дальнем путешествии может выдаться существенным. Еще дешевле бензин в заправках самообслуживания, но это не более чем для обладателей кредитных карточек, и видимо-нев там не выгадаешь. Единственное условия — не заправляйтесь на магистрали, немного погодя бензин самый дорогой. Возможные поломки в пути устраняются либо единолично, либо, если неисправность серьезная, держи сервисных станциях. Над вашим автомобилем могут мягко посмеяться, но сделают все возможное,
особенно если только вы на «Жигулях», а станция техобслуживания — фиатовская.

Распутье на юг

Долина реки Луары — жемчужинка Центральной Франции. Едем по шоссейка N 7, 200 с лишним километров которого тянутся повдоль Луары. Здесь сосредоточено такое объем исторических памятников, что осмотреть их по сию пору — жизни не хватит. Мелькают чюшки с обязательной островерхой «эглизе» (церковью) в центре, решительно не изменившиеся со времен ДХАртаньяна, старинные «шато» (замки) и особняки изо булыжника, обвитые плющом до самой крыши. Чистенькие бабульки, как будто сошедшие со страниц «Красной шапочки», сидя у дверей своих домиков, провожают взором членовоз диковатой формы. Местная ребятня ныряет в Луару с полуразрушенного моста, каковой был построен еще во эпоха Карла Великого.

Минуем город Невер, что-нибудь в Бургундии — равнинный ландшафт сменяется холмами, (до поры) до времени в районе Клермон-Феррана на горизонте невыгодный появляются горы. Центральный массив простирается приближенно до Средиземного моря. Этот место самый малолюдный и экономически отсталый изумительный Франции, зато природа здесь сохранилась в первозданном виде. Лента дороги спускается на дно ущелий, пронизывает редкие и порядочно запущенные, по французским меркам, рюхи. Чем выше мы забираемся в крыша мира, тем свежее воздух и гуще дубняк. Встаем на ночевку уже в сумерках в самом машина Центрального массива, миновав город Манд. Приютный паркинг со столом и дубовыми скамьями лещадь сенью огромного дерева становится получи время нашим домом. Разводим примус и, временно готовится ужин, расслабляемся бургундским, любуемся еловыми лесами держи крутых склонах, глубоким ущельем со змеящейся внизу ниточкой реки. Наступают полусумрак. Вокруг ни души.

Наше идиллическое медитирование прерывается одиноким автомобилем, глаза которого выхватывают из сгустившихся сумерек бивуачный разгром и двух небритых мужиков с занесенными ложками. С машины с некоторой опаской выходят двое молодых француза. Быстро знакомимся. Парень едут из Ниццы, и, чтобы выгнать путь, решили махнуть напрямик вследствие горы. Их английский все но лучше нашего французского, и после дежурных «Бревно суар» и «Са ва?» переходим возьми английский. Они угощают вином. Ты да я с затаенным сожалением достаем заветную «Зубровку» (единственное пароним, которое они вполне прилично произносят числом-русски), и через пару часов они покидают нас со слезами умиления, провозглашая здравицы в девичий цвет российско-французской дружбы. И кто сие выдумал, что французы неконтактны с иностранцами?

Заутро по извилистому серпантину взбираемся возьми вершину горы Мон-Агуаль — высшую точку Центрального массива. Со визирный площадки окидываем взором окрестности. Опера с высоты полутора километров открывается потрясающее — ощущеньице, что видишь пол-Франции! Из чего можно заключить, мы в Севеннах, на краю Центрального массива. Спустя некоторое время дорога пойдет вниз — до самого Средиземного моря. Совершаем конечный марш-бросок и к вечеру въезжаем сверху необозримый песчаный пляж у города Аржеле-абсурд-Мер. Ночуем, как римские патриции — в роще средиземноморских пиний. По-под мерный шелест набегающих на дресва волн смотрим сквозь длинные иглы бери мерцающие звезды, слушаем восторженный визг ночных купальщиц и засыпаем почти звуки африканского тамтама, доносящегося, равно как нам кажется, прямо с противоположного алжирского берега…

Фараон, объезжающая по несколько раз из-за ночь паркинги в поисках безобразий, нас отнюдь не трогает. На побережье только микроавтобусам и караванам запрещено ночлежничать на паркингах — им предлагают подаваться на территорию ближайшего кемпинга. К легковым машинам мент не подходит — кто знает, нежели там ночью занимаются люди… Мент во Франции тактичная и понятливая — отнюдь не мешает отдыхающим проводить темное присест суток там, где захочется.

Двадцать отлично лет назад южный берег Франции, соседний к испанской границе, считался дальним захолустьем. Отдыхали позднее и покупали себе виллы небогатые штат(ы). Скажем, выходящий на пенсию дударь из Эльзаса или ветеран другой мировой войны с севера страны в корне могли позволить себе приобрести обломок земли в четверть гектара и большой кибитка, чтобы скоротать старость. Богатые народ традиционно предпочитали селиться поближе к итальянской границе — посереди Монако и Сен-Тропез.

Сейчас состояние изменилась, и строительно-туристический бум захлестнул ривьера Каталани — бывшей испанской провинции, отошедшей вроде веков назад к французам. Сами французы называют эту страна Roussillon — вероятно, чтобы не отзываться себя захватчиками. Здесь строятся новые жилые массивы, расширяются дороги, превращаясь в скоростные магистрали, година от года возрастает наплыв туристов. Наши французские знакомые, имевшие уединенную виллу средь виноградников в десяти километрах от берега, были уверены, яко цивилизация до них не дойдет. Удивительно же было наше изумление, кое-когда вместо узкой дорожки, проходящей мимо их на флэту, на которой с трудом разъезжались двум легковых машины, мы обнаружили отход на магистраль Париж — Барселона.

Приехав получи Средиземное море в июне, мы имели виртуальность несколько недель загорать на пустынных пляжах, забираться в гости большие супермаркеты, в которых могла корпеть одна касса, а очередь все-таки без- возникала. Везде мы чувствовали себя в центре внимания — посетителей было капелька. Мы знали, что все французы отдыхают чета месяца — июль и август. Тогда в Париже закрывается одна вторая магазинов, а в оставшихся цены снижаются в двойном размере. По городу бродят толпы туристов, выясняя (подруга) у друга по-английски, где находятся указанные в путеводителях достопримечательности, а французская речитатив практически исчезает из обращения. Парижане в сие время лежат на песчаных пляжах Средиземноморья возможно ли стоят в автомобильных пробках, пытаясь поперед него доехать.

Когда первого июля наша сестра с трудом добрались до моря, просидев вдвоём часа без движения в машине сверху подъезде к нашему любимому приморскому городку, поздно ли в супермаркете простояли сорок минут в очереди, оно работали все двенадцать касс, как-нибуд увидели, как наш пустынный опять вчера пляж превратился в нечто, напоминающее лежбище морских котиков, в таком случае поняли — пора ехать дальше. Куда-нибудь? Ну, например в Андорру.

Андорра

В этом месте межа между Францией и Испанией проходит соответственно Пиренейским горам, поэтому дорог инуде практически нет. Нам пришлось дотащиться до Перпиньяна, свернуть на трассы Ь 114, ведущую в Испанию, раньше которой там всего несколько километров — и всего после городка Бург Мадам начался привыкший горный серпантин. Андорра — маленькое хошун, расположенное на пути, по которому будь здоров веков шлялись контрабандисты, перевозя изумительный Францию более дешевые испанские вещи, в первую очередь вина и более непробудный алкоголь. Поэтому столица Андорры — Les Escaldes — долгое времена считалась перевалочной базой и местом отдыха местных контрабандистов. Перед сих пор она сохраняет модальность беспошлинной торговой зоны, что одинаково привлекает тама и испанцев, и французов. Только там есть увидеть испанца, загружающего в супермаркете тележку давно верха сахаром, который в Андорре нате пару песет дешевле, чем в Испании.

Кроме Андорра известна как место тренировок велосипедистов, готовящихся к очередному Tour de France — наш брат постоянно обгоняли их на затяжных подъемах, а дальше, на крутых спусках, они обгоняли нас… Собираясь в Андорру, наш брат как-то не подумали, что такое? это другое государство. Поэтому лишь только проехав что-то напоминающее контрольно-пропускной глава мы вспомнили, что паспорта-в таком случае наши остались в Париже. Дело в книжка, что опасаясь воришек, которых девать нек везде в местах скопления туристов, автор оставили свои документы в Париже, в сейфе наших знакомых, взяв с лицом только ксерокопии двух страниц — первой и праздник, где была проставлена французская пометка. Вот это влипли, — поняли автор этих строк, увидев, как миловидная француженка в полицейской форме и кокетливой форменной шляпке трясет возвращающихся с Андорры туристов. Тех, кто ехал в Андорру, зачем-то не проверяли. Но обращать обратно было поздно, и мы отправились с годами.

Для людей, равнодушных к горному туризму и альпинизму, Андорра может красоваться интересна только своими магазинами. Шабаш они сосредоточены в двух городках — Les Escaldes и La Vella. За того, как вы изучите в толк одного дня до мельчайших деталей сколько) (на брата из них, надо лезть в много или садиться в автомобиль и уезжать. Большая) часть визитеров так и поступает. Приехав получи и распишись два дня, они ходят числом магазинам и многочисленным барам с дешевыми напитками. Дабы сэкономить на гостинице, многие проводят найт в собственном автомобиле, который можно отписать на огромном бесплатном паркинге напрямую в центре города. Поэтому всю Никта вокруг ходят люди, хлопают двери машин, срабатывают сигнализации и раздается смешок отдыхающей толпы. Видимо, среди обитателей паркинга преобладают темпераментные испанцы, по части сравнению с которыми даже французы кажутся замороженными скандинавами.

Вследствие два дня стало ясно, как будто пора уезжать. Лезть в неприступные третий полюс, окружающие расположенный в узкой долине крепость, нам не хотелось. Да в этом и мало-: неграмотный было особой нужды. Чтобы упастись от необходимости снимать туристов с неприступных горных вершин, местные центр прямо на паркингах поставили муляжи скал, соответственно которым могут лазить все желающие — и пузатые водители, вышедшие с машины, чтобы ноги размять, и обвешанные новейшим снаряжением скалолазы-профессионалы. Испытав приманка силы на одной из таких рукотворных скал, я собрались с духом и поехали к французской границе.

С сомнением повертев наши бумажки в руках, преподавательница в полицейской форме подняла глаза: по какой причине это такое? Она явно сомневалась, хоть ли обладателей таких документов миновать на территорию Франции. Но пишущий эти строки по опыту знали, что в таких случаях душа — не дать сомнению окрепнуть в женской голове и заложить вид конкретного решения. Поэтому подкупающе улыбаясь, мы рассказали все якобы есть про свои паспорта. Отлично, вы правы, — похвалила нас караульщица границы и, улыбнувшись, подняла шлагбаум.

Светло-голубой берег

По шоссе N 9 от испанской параметры до Марселя добираемся в течение одного дня. Стараемся ходить как можно ближе к морю, ввиду этого время от времени съезжаем с оживленного тракт на узкие местные дороги, проходящие на каждом слове у самой воды. Море у нас одесную, вся остальная Франция — слева, что-то около что заблудиться сложно. Мы безо проблем возвращаемся на полюбившуюся с дороги Ь 9, чтобы окончательно расстаться с ней у города Безье. Следовать мысом Агд едем по некоему подобию Куршской косы, направо от которой протянулись на десятки километров заросшие тростником соленые озера, а по правую руку — море. Между дорогой и морем простирается берег, бескрайний и почти пустынный даже в ту же минуту, в сезон.

Через каждые сто метров стоят кабинки для того переодевания и тростниковые навесы от солнца, только редкие отдыхающие не нуждаются в этом сервисе — они загорают минуя одежды, лежа прямо на песке и держа в пар зрения свои автомобили. Это по всем правилам искусства: известно, что на побережье воруют. Общо, проблема сохранения собственности стоит в тех местах очень остро. Автотуристы со своими домиками сверху колесах — караванами, как их называют, и красивыми машинами, набитыми дорогим снаряжением, представляют на лицо легкую добычу для жуликов.

Ажно мы на своих «Жигулях» сумели их привлечь внимание. Однажды, лежа на пляже, наш брат услышали крик своей сигнализации, которую его ужас не поддается было спутать ни с чем. Во весь карьер разворачивающийся автомобиль сразу скрылся в поднятой пыли. Подойдя, пишущий эти строки обнаружили сломанный замок багажника. Затворить воры его не смогли, только замок изуродовали. У наших знакомых в тех но краях украли с багажника на крыше механизмы спальные мешки и палатку. Другие лишились денег и документов по прямой у ворот виллы своих друзей в Ницце. Приехав изо Москвы на «восьмерке», они вышли изо машины на полминуты — чтобы поприветствовать и открыть ворота, а сумку с деньгами и документами, видеокамеру и остальные вещи оставили в машине. Подъехавшему мотоциклисту хватило пяти секунд, затем) чтоб(ы) разбить стекло и вытащить из аппаратура все ценное, оказавшееся на поверхности. А потерпевшим понадобилось три недели, затем) чтоб(ы) через консульство в Марселе получить справки заместо утерянных паспортов.

На подъезде к Марселю альвар резко меняется — здесь господствуют снежнобелый и темно-зеленый цвета. Известняковые скалы, покрытые низкорослыми пушистыми соснами, сопровождают нас получи и распишись протяжении десятков километров. Останавливаемся нате ночлег, чтобы на следующий куртаг, миновав Марсель и Тулон, добраться вплоть до Сен-Тропез, откуда начинается знаменитость Лазурный берег — Cote dХAzur. С севера настоящий участок побережья защищен отрогами Приморских Альп, того климат здесь очень мягкий: теплая холод сменяется жарким, но не знойным в летнее время. На узкой полоске земли в кругу Сен-Тропез и Монако отдыхают alias живут постоянно воротилы бизнеса, кинозвезды и городок-идолы, что еще выше поднимает репутация Лазурного берега и привлекает сюда отнюдь не только жителей Франции, но и туристов со общей сложности мира.

Сен-Тропез — одно изо самых роскошных мест Лазурного берега. Вслед стенами зелени и высоченными оградами прячутся с взоров завистников виллы и дворцы. В гавани в центре городка нерасторопно покачиваются у причалов яхты арабских шейхов, поражая мысль праздношатающихся палубами из красного дерева позолоченными поручнями и охраной в белой форме, до конца расшитой галунами. С небольших аэродромчиков, расположенных крохотку в стороне, в воздух поднимаются частные самолеты и рейсовые вертолеты, ради считанные минуты доставляющие своих пассажиров в рестораны Ниццы неужели казино Монте-Карло.

Побродив точно по узким улочкам старого города, заполненных туристами и понаблюдав по (по грибы) жизнью его обитателей, отправляемся спустя некоторое время. Затемно, проехав Сен-Рафаэль, выбираем в целях ночевки небольшой паркинг, нависший надо морем. Дорога Ь 98, проходящая после крутому обрыву вдоль моря, живет напряженной жизнью круглые день. Именно на этой дороге изящно разбиваются герои фильмов, повествующих о красивой жизни Лазурного берега. Всю Морана мимо нас снуют разнообразные транспортные хлеб, время от времени покушаясь в занятое нами место. Утром автор этих строк просыпаемся в окружении десятка авто, накрепко забивших пятачок у дороги. Сон сморил всех. Отодвинув мешающего выезду кожаного мотоциклиста, тот или иной спит на земле, положив голову возьми заднее колесо своего железного коня, ты да я трогаемся в путь — пока не пробудились орды туристов.

По мнению утреннему холодку въезжаем в Канн. Град престижного кинофестиваля еще спит, и фешенебельные отели, вытянувшиеся повдоль набережной Круазетт, напоминают торты для прилавке закрытого кондитерского магазина. Не менее ранний час позволяет нам определить стоянку на бульваре неподалеку ото моря. Прогулявшись вверх-вниз точно по лестнице Дворца фестивалей, примеряем приманка ладони к отпечаткам рук голливудских звезд, на веки вечные запечатленных в цементе на площади у Дворца. С удивлением обнаруживаем, зачем рука Сильвестра Сталлоне лишь слегка больше средней женской руки. Зато в фотоотпечаток одной ладони Шварценеггера свободно укладываются обе наши.

Средоточием жизни в Канне является больверк, где располагаются самые «крутые» отели и рестораны. По (что отель имеет свой кусок роскошного пляжа — достаточно лишь перейти улицу или усвоить по туннелю из отеля. Безлюдный (=малолюдный) проживающие в отелях простые смертные тама не допускаются, поэтому приходится свершить променад в дальний конец набережной, идеже песок столь же бел и рассыпчат, море-окиян такое же бирюзовое, вот токмо за мартини далеко ходить. Мимоходом, в этом городе могут жить и простые смертные — сволочь там комнату в «номерах» дешевле, нежели в Париже. Только надо найти соответствующее расположение.

Когда набережная Круазетт вновь становится шоссейка N 98, Канн остается позади. Стогн идет вдоль моря, то забираясь получи прибрежные скалы, то спускаясь к самой воде. Двигаемся в плотном стаде автомобилей, которое, ополоумев от жары, пробирается через заполненные полуголыми людьми курортные чушки и срывается в нервный галоп на участках дороги промеж (себя) ними. Приближаемся к Ницце — столице французской ривьеры. Малозаметно дорога переходит в главную улицу Ниццы — Инглиш бульвар. Отличие Ниццы от Канна всего только в масштабах: бульвар-набережная подлиннее, отели покрупнее и вычурней, пальмы толще, миллионеры бери отельных пляжах еще богаче.

Въезжаем в вершину мыса Ниццы, господствующую по-над городом, и устраиваем «пикник на обочине» с видом возьми море и город. Между прочим, в начале века для улицах Ниццы русская речь слышалась почти (что) не ли не чаще, чем французская: внутри мало-мальски состоятельных русских было обычай приезжать сюда на отдых, чтобы не отстать от моды. Полоса это вовсе не считалось аристократическим — хотя (бы) учитель провинциальной гимназии мог допустить себе вывезти семью в Ниццу, хоть бы бы раз в два года.

В этом месте похоронен Герцен, недалеко отсюда долгие годы жил и творил Бунин. Локальный клошар, с бутылью вина и длинным батоном-багетом заполняющий вечность под соседней пальмой, небыстро открывает один глаз и долго смотрит нате номер нашего авто. «Русские», — говорит возлюбленный и роняет голову на плечо.

Навыворот — в Париж

В обратный путь до Парижа наша сестра отправляемся по дороге N 85, которая для дорожных указателях фигурирует чаще равно как «Дорога Наполеона» (Route Napoleon). Не кто иной по этой дороге, кратчайшему в тетенька времена пути до Парижа, шел в 1815 году Наполеон, сбежавший с острова Лаба, куда он был сослан в 1814 году немного погодя взятия Парижа союзными войсками и отречения ото престола. Повсюду встречаемый с триумфом, сопровождаемый толпами единомышленников, Наполеон дошел сообразно этой дороге до Парижа, так чтоб через несколько месяцев быть в полном объеме разбитым при Ватерлоо.

Двигаемся ровно по пути, проложенному для нас Наполеоном. То верно, на более современном транспортном средстве, у которого, чуть-чуть мы переваливаем горную гряду Приморских Альп, перегревается движок. И происходит это у города Грас — того самого, идеже жил Бунин. Вокруг — выжженные солнцем, поросшие жестколистными колючими кустарниками холмы Прованса. Чюшки в долинах плавятся в знойном мареве. Что и говорить надо быть гениальным, чтобы в сих, столь непохожих на Россию местах черкануть «Темные аллеи».

Становится свежее, склоны гор одеваются мрачноватыми елово-пихтовыми лесами. Долины радикальным образом засажены фруктовыми садами, тянущимися по дороги на многие километры. Заинтригованные дорожным указателем «Способ фруктов и вин», съезжаем на околица и останавливаемся у реки среди садов. Смыв с себя остатки средиземноморской соли, приступаем к ужину, разнообразив его бесплатными фруктами. Помощью Гренобль добираемся до Лиона, чей и берем курс на Париж.

Кабы ехать по автомагистрали А-6, в Париже хоть оказаться через несколько часов. А мы не торопимся — лето к тому же не закончилось! Используя в качестве магистрального направления автодорога Ь 7, через Roanne — Moulins — Montargis — Fontainebleau добираемся вплоть до Парижа. И когда мы проезжаем мимо триумфальной арки, держи спидометре наших «Жигулей» оказываются накрученными 4.000 километров французских дорог. Вона так мы за два месяца, с минимальным запасом денег, проехали павел-Франции…