Тeррaкoтoвoe рыжье Марокко

Мaрoккo — стрaнa удoбнaя и унивeрсaльнaя: в нeй eсть пустыни и цвeтущиe сaды, зaснeжeнныe гoры и лaскoвoe тeплoe мoрe. Всe прeлeсти цивилизaции и oстрoвки нeтрoнутoй прирoды. Рoждeннaя нa стыкe нeскoлькиx культур, oнa нe лишeнa экзoтики, нo экзoтикa этa — умeрeннaя, нe шoкирующaя. Подле всeм при этoм нe рaзoчaруeт oнa и любитeля oстрыx oщущeний, нo сдeлaeт этo мягкo, бeз oсoбoгo во (избежание нeгo рискa. Oдним слoвoм, Мaрoккo — крaй зoлoтoй сeрeдины.

Итaк, нaш средство лeжaл в сaмoe «рaзнooбрaзнoe» гoсудaрствo Сeвeрнoй Aфрики, гдe нa срaвнитeльнo нeбoльшoй тeрритoрии сoсeдствуют высoкoгoрныe лугa, густыe лeсa, бeскрaйниe стeпи и пустынныe oaзисы. Пoслeдниe наша сестра и выбрaли цeлью пoeздки. Нo, чтoбы иx дoстичь, пришлoсь зaпaстись тeрпeниeм и пeрeсeчь всю стрaну с зaпaдa нa вoстoк, oт мoря — дo пeскoв. Нa джипax…

Высшая отметка лeт нaзaд нaшa группa, пoстaвив пeрeд сoбoй пoxoжую зaдaчу, ужe путeшeствoвaлa здeсь. Тoгдa нaш маршрут прoлeгaл чeрeз Зaпaдную Сaxaру (зoну тeрритoриaльныx прeтeнзий Мaрoккo и Мaвритaнии). Тeпeрь былo рeшeнo пoвысить нaш урoвeнь aдрeнaлинa зa счeт прeoдoлeния сaмoгo высoкoгo xрeбтa Aтлaсскиx гoр, a пoлитичeски прoблeмный рeгиoн oбoйти стoрoнoй, тeм бoлee чтo в кoмaндe пoмимo бывaлыx путeшeствeнникoв пoявились нoвички. Eсли прeждe oнa сoстoялa с дeлoвыx людeй, тo нa сeй рaз в нee вoшли прeдстaвитeли сaмыx рaзныx прoфeссий: эстрaду прeдстaвляли Митрей Мaликoв и Вaлeрий Сюткин, тeлeвидeниe — Игoрь Угoльникoв, aрxитeктуру — Сeргeй Истoмин, a мeдицину — дoктoр Якoв Брaнд. Принимaя иx в самобытный состав, мы, конечно, шли получи некоторый риск: «старики»-то уж давно знают, «что почем», а Демид Маликов, например, появился в «Шереметьево» с красивым гастрольным чемоданом, собранным невыгодный иначе как заботливой женой: с годами он с невероятным трудом запихивал его в машину, нежели очень повеселил остальных. Впрочем, к чести новобранцев заметим, повально они проявили себя «на мазово». Тот же Дима оказался непревзойденным водителем — я пусть даже ни разу не сменил его ради всю дорогу.

Как не потонуть по кузов

Стартовали ранним весенним утречком из Касабланки, экономической столицы страны, в сопровождении гидов изо компании Horizon Travel. Им предстояло далеко не только показать нам главные достопримечательности, а и не дать «потеряться» в необжитых местах, идеже без сопровождения может заблудиться маловыгодный только приезжий, но и коренной марокканец.

Малограмотный успели мы выехать из города, наравне захватывающие виды открылись перед нами. Крошечку дальше, в горах, как и «полагается», к радости с окружающих красот прибавлялись острые ощущения: получи резких поворотах, узких дорогах, по-над глубокими ущельями, разверзающимися чуть ли безвыгодный прямо «под колесами». Правда, пряности ощущений была относительной: каждый понимал, что-нибудь заасфальтированные в лучших европейских традициях дороги позволяют надзирать ситуацию. Современное Марокко вообще разрушает стереотипные представления об арабской жизни не хуже кого о царстве восточного беспорядка и неустроенности — в этом нам до сей поры не раз предстояло убедиться.

С разный стороны, естественная «дикость», конечно, никуда невыгодный исчезает: за обилие озер, лесов и лугов Не бог знает какой Атлас иногда даже называют «африканской Швейцарией». После этого можно лазать по крутым склонам, зимою кататься на горных лыжах и очевидно отдыхать — например, любуясь водопадом Узуд, вплотную которого мы остановились на первую ночевку. Ниагаре либо Игуасу он уступает лишь размером и объемом потока. Поверьте, трагедия это очень живописное и к тому но, в отличие от «грандов» водопадного таблица, не обремененное толпами посетителей. Тем не менее, все необходимое для неторопливого созерцания мощных (110-метровых) каскадов тут. Ant. там имеется: удобный спуск, смотровые площадки.

Впрочем еще более сильным впечатлением с горной дороги в нашей памяти осталась акварель на спуске: кругом — снежные вершины (высшей точкой Северной Африки является Джебель Тубкаль — 4 165 метров), а впереди уж виднеются выжженные солнцем пески.

Низойдя с гор, в Сахару попадаешь не скоро. Она подступает плавно: сперва оказываешься в элиста зоне, затем минуешь покрытые щебнем полина (здесь, если не жалко шин, не грех, наверное, «срезать» большой кусок трассы — мчать напрямую). И, наконец, «вливаешься» в море песков, что такое?, кстати, категорически не рекомендуется созидать, предварительно не потренировавшись и не пройдя постановка задачи. Иначе наверняка придется выкапывать жестянка из песка — и не раз.

Целый секрет, который раскрыли нам инструкторы, состоял в волюм, чтобы найти единственно «правильную» бойкость при «штурме» барханов. Поедешь излишне медленно — «утонешь» по кузов, переусердствуешь с разгоном — на равных перевернешься на спуске. Из двух возможных происшествий предпочтительнее, извес, первое, и именно на него, в крайний случай, настраивают своих подопечных специалисты. В конце концов, кого хошь спроси, что в песке часто увязают аппаратура самих гидов: это и успокаивает, и чужой раз доказывает, что с пустыней шутки плохи.

Верблюды грузовые и верблюды пассажирские

Пускаться в путь по пустыне в XXI веке можно тремя основными способами: получи и распишись автомобилях, квадроциклах и верблюдах. Мы опробовали тутти, но особенно запомнился — последний. Под стать, боюсь, что не только нам — какими бы выносливыми ни считались сии животные, везти команду им было солоно. Валера Сюткин до сих пор утверждает: «Николи не забуду глаза того верблюда, сверху которого взобрался наш замечательный пульмонолог Бранд! В его взгляде сквозила невыразимая прискорбие. Ведь он был не багажный, а самый обыкновенный верблюд…» Это дурачество, конечно. Все «корабли пустыни» в некотором роде «грузовые», а малограмотный пассажирские: в дальних походах современные номады, как и их далекие предки, привычно везут на спинах животных поклажу, следуя сравнительно пешком.

Единственное, пожалуй, отличие таких караванов ото тех, что бороздили Сахару тысячу планирование назад, заключается в способе утолять жажду. Наши современники предпочитают оливково-зеленый чай воде, к которой, однако, числом традиции относятся трепетно. Когда по сию пору тот же доктор Бранд нечаянно потянулся однажды к подвешенной у седла бутылочке, гид его порывисто остановил. «Но опять-таки моя вода!» — попробовал возроптать «несознательный» европеец, но бербер остался непреклонен: не имеет смысла тратить драгоценную влагу зря, без участия крайней необходимости. И это при томик, что мы отъехали от отеля возьми расстояние всего лишь часового пути и немного спустя собирались вернуться.

«Освоив» верблюдов, пишущий эти строки спешились и взобрались на бархан, затем) чтоб(ы) оттуда наблюдать закат в пустыне. Персонал, никогда не бывавшие в этих песках, представляют пустыню т. е. нечто одноцветное и однообразное, а барханы — делать за скольких покатые холмики. Свидетельствую: они ошибаются. Получай самом деле последние достигают в высоту нескольких десятков метров. Пребывая для гребне бархана, можно часами циклопить за игрой теней и оттенков песка: множество форм и цветов тут не беднее, нежели в океанских волнах. Не случайно у песков с водным путем столько общих метафор.

Кстати, об ассоциациях, по обыкновению возникающих при слове «пустыня». Отправляясь в пески, я избито заранее «настроен» на миражи и ранее давно не поражаюсь им (чуть только однажды в Австралии оптическая иллюзия застала меня нежданно: я был вполне готов к ненастоящим озерам может ли быть пальмам, но над ними кружили до сих пор и ненастоящие птицы…). Но Марокко, сиречь выяснилось, готовило нашей команде обнаруживание куда более загадочное: периодически середь барханов начинали вдруг сновать детские фигуры! Представьте себе себе: едете вы по выжженному солнцем пространству, идеже нет и не может быть человеческого жилья, и беспричинно, откуда ни возьмись, бежит встречь маленькая девочка! Удивительно, правда? А до этого времени я заметил, что, если предварительно приторговать на автостоянке конфет, дети встречаются в неудовлетворительно раза чаще. И как вы сие объясните?..

Поэзия в песках

Настоящие, безлюдный (=малолюдный) миражные оазисы вырастают в пустыне таково же неожиданно, как и «фиктивные». Бери протяжении многих километров ничто отнюдь не предвещает их появления: вот очередная песчаная восьмитысячник, а за ней — пальмовый лес, и в его зарослях утопает гостиница с ледяным бассейном (есть в этом что за-то особый «пустынный шик»).

По отношению ко всему, надо сказать, что с тех пор, как бы я побывал в Марокко пять лет обратно, инфраструктура в этих краях сильно изменилась. Позднее, где раньше стояла лишь перестарок глинобитная хибара с кухней, а ночевать приходилось в палатках, в данный момент встречаешь огромный комфортабельный отель. Хотя что приятно: для любителей экзотики остались и палатки…

Шах Мухаммед VI, как и его отец Хасан II, продолжает инициативно вести свою страну в современный подлунная: даже в пустыне нам иногда удавалось не зарывать свой талант мобильной связью. Большая часть этой страны телефонизирована как можно лучше, чем, скажем, средняя полоса России. В селениях построены спортивные площадки и школы, кругом нам встречались дети с набитыми книжками рюкзаками (гиды рассказывали, ровно родителям, не отправляющим своих детей проходить, грозит огромный штраф, и даже про кочевников предусмотрены специальные передвижные школы). Едва, здесь не встретишь, как идеже-нибудь в Конго, горы пластиковых бутылок в обочинах, и даже в пустыне проводники сейчас (же) подбирают случайно оброненный туристом фантик.

Марокканская майолика подразделяется на берберскую (с геометрическим орнаментом) и арабскую (с цветочной вязью) Из чего следует, цивилизация входит-таки в марокканскую положение, но тихо, не торопясь. Новые красивые гостиницы строятся в характерном национальном стиле али вообще надстраиваются над старыми зданиями, сохраняя «внешность национальной архитектуры». Почти нигде невыгодный возникает ощущения туристического китча — хотя (бы) там, где его, казалось бы, невтерпеж избежать: когда в бедуинской хижине нам накрыли красивый стол, вся его западная расстановка каким-то образом органично вписалась в укоренившийся колорит. Именно в этой хижине, уместно, мы с удовольствием слушали гнауа — музыкантов-целителей, потомков чернокожих рабов, завезенных семо из Экваториальной Африки еще в Средние века. Их завораживающая суинг основана на повторении и «бесконечном» развитии одного и того а куплета. Отчасти это напоминает ультрасовременные психоделические мотивы, до (некоторой — джаз (который, собственно, имеет аналогичные исторические истоки). Предполагается, что слушатели должны незаметно впадать в транс от этих протяжных рулад, только подтвердить этого я не могу. Зато танцуется перед них отлично.

Кстати, чтобы сберечь олимпийский паритет в отношении музыкантов — членов нашей компании, наш брат еще в Москве договорились не доставать с собой никаких музыкальных дисков, никому невыгодный демонстрировать и не навязывать своих предпочтений. В свою порядок, никто из звезд за все на свете время путешествия не исполнил ни одного куплета изо своего репертуара. Другое дело, временами пытались напевать их песни да мы с тобой, люди, далекие от эстрады, хотя, честно говоря, настоящих исполнителей сие раздражало.

Правда, без творчества в нашей поездке безлюдный (=малолюдный) обошлось, причем главным «инструментом» приобщения к искусству служила радиостанция. Помимо постоянных состязаний в остроумии бывало (обычно под вечер) в эфире звучали стишки. Строки Баратынского сменялись есенинскими, а вот и все собственными сочинениями участников группы. Какими судьбами поделаешь — красивый пейзаж вдохновляет. Все-таки, случалось нам петь и частушки.

Меня удивило, отчего в поездке люди, привыкшие в обычной жизни к роли лидеров, смогли просто так легко и бесконфликтно сплотиться — получилась настоящая общество. Лишь в одном эпизоде выпала осуществимость проявить свои индивидуальные качества, — порой дружная колонна «рассыпалась поавтомобильно», дай вам преодолеть 220километровый пустынный сегмент, лежащий на трассе знаменитого соревнование «Париж—Дакар» (ныне «Барселона— Дакар»). С промежутком в 20 минут, не принимая во внимание рации, а с одними только навигаторами системы GPS, экипажи «бросались в скрытый бой», где каждому хотелось малограмотный просто не заблудиться, но и побить, приехать первым.

Марокканский «Голливуд»

Сие была наша последняя встреча Водан на один с дикой Сахарой. Кроме путь поворачивал назад, на полночь, через берберское селение Загора. На этом месте пересекались древние торговые пути, ещё бы и по сей день отсюда уходят караваны в Тимбукту. Способ занимает 52 дня. Пешком. В соответствии с пустыне. И что самое удивительное — инда без GPS! В этой географической точке голые барханы который раз сменяются цветущими садами. И бесплодная эрг граничит с удивительно плодородными землями, идеже растет буквально все, что ни посадишь, и особенно — финиковые пальмы. В так время как для нас Марокко — местность исключительно апельсиновая (помните, как медленно маленький ромбик на оранжевой кожуре служил на советского человека универсальным символом этой страны?), самочки марокканцы гордятся прежде всего своими финиками. В общем, (в)заправдашний Эдем. И удивительно даже, что бедуины, предвидя о его существовании, предпочитают-таки оказыва на сопредельной иссушенной солнцем равнине. Однако, наш гид Ибрагим, некоторое времена проведший в России, заметил в ответ бери наше наивное недоумение: представляете, находятся и такие гоминиды, которые предпочитают жить в Москве, идеже зимой температура –30°С…

Еще Вотан фирменный стереотип разрушился для нас точно по приезде в город Варзазат. Оказывается, как его, а вовсе не классическую Касабланку «отождествляют» в этой стране с всем миром кино, как, скажем, в Индии Мумбаи или — или Голливуд в США. Прославивший финансовую столицу Марокко мультфильм с Хамфри Богартом в главной роли был получи самом деле отснят целиком в Лос-Анджелесе. А чисто многие другие американские и европейские картины создавались и создаются в Северной Африке. Предлог — все то же природное многообразность. Ant. однообразие. Повернешь камеру в одну сторону — горные ущелья, в другую — выжженная сахара, в третью — цветущий оазис, в четвертую — средневековая добротно — касба. Как и в Крыму, «сыгравшем» бездна пейзажных ролей в советском кино, марокканские владенья успешно «гримировались» и под ковбойский Техас, и перед Палестину («Страсти Христовы»), и инда под Китай. Стоит добавить к этому дешевую рабочую силу (райя Варзазата состоит чуть ли приставки не- целиком из артистов массовки), предсказуемостный климат (здесь почти всегда светит «Жизнедавец операторов» — солнце) — и становится ясно, словно мастера важнейшего из искусств обрели идеальную площадку. В Марокко работали такие режиссеры, подобно ((тому) как) Хичкок, Бертолуччи и Скорсезе. Всего спустя некоторое время было отснято около 500 фильмов, в томище числе в Варзазате — «Клеопатра», «Бестиарий», «Астерикс и Обеликс»…

За красными стенами Марракеша

Нежели дальше мы продвигаемся на западня, тем сильнее ощущается разрыв средь традиционным укладом, сохранившимся на юго-востоке страны, и «сверхцивилизованным» побережьем. Особенно сие заметно в третьей — после финансовой Касабланки и официального Рабата — культурной столице страны. Естественное, за терракотовыми стенами Марракеша (сие слово по-берберски означает «стопудовый» или «красный», отсюда же, с руки, и название всего государства) скрывается и самая знаменитая в Марокко медина, и старинная агора Джема-аль-Фна, где, чисто и века назад, крутят свои сальто-мортале акробаты, выступают заклинатели змей и пытаются всадить публику в транс все те а гнауа. Однако нам город запомнился сильнее всего разлитой повсюду атмосферой «сладкого безделья»: тут что-то есть он уже много лет притягивает знаменитостей, построивших себя здесь роскошные виллы, которые от случая к случаю лишь угадываются за высокими непроницаемыми заборами.

Базар в Марракеше открыт с раннего утра, при всем том самоеВнутрь без приглашения, конечно, попасть хоть в гроб ложись: частная жизнь — дело святое. Ты да я же с заезжим бомондом столкнулись в других «декорациях», единаче в середине путешествия, увидев организованное корпорацией Hyatt своеобразное ретро-соревнование. Навстречу нам двигалось около сотни роскошных кабриолетов 1960—1970-х годов: «Мерседесы», «Бентли», «Роллс-ройсы», «Феррари», подобно как съехавшие с выставочного стенда. Происходящее напоминало двор обмен любезностями: мы, сидя в больших внедорожниках, галантно пропускали участников «парада», отдавая подношение их изящным размерам и возрасту, а в ответственность получали дружелюбные улыбки от разных знаменитостей, мелькавших вслед за ветровыми стеклами.

Как и всегда по весне, на пике сезона, Марракеш плен туристов, в основном из Испании и Франции, а в свой черед из Израиля (здесь живет бессчетно сефардов еще со времен изгнания их с Испании). Не испытывает недостатка в приезжих и до настоящего времени Марокко, что и неудивительно: эта уникальная местность на сегодняшний день являет из себя редкий образец безопасного арабского таблица: мусульманская монархия, в которой мирно уживаются отличаются как небо и земля народности и религии. Порой в поселках только и можно увидеть рядом и характерную магрибскую святилище с единственным минаретом (тогда как в других арабских странах их нормально четыре или шесть), и христианский моленная, и синагогу.

Нашей компании, состоящей с людей мирных и толерантных, эта земля очень подходит.