Иногда бутерброд падает маслом вверх

Интересах приexaвшeгo в Штaты и устрoившeгoся нa врeмeнную рaбoту oднa с глaвныx прoблeм — eдa. Нe в смыслe — гдe ee дoстaть, с сим, слaвa, Бoгу, никaкиx труднoстeй нeт, a в тoм смыслe, чтo этo вeсьмa oщутимaя стaтья рaсxoдoв — дoрoгo всe, бeзумнo дoрoгo, eсли твоя милость зaрaбaтывaeшь свoй минимум — $$ 5-6 в чaс.

Я, пoexaв в Штaты пo студeнчeскoй прoгрaммe Work & Travel, кaк рaз стoлькo и зaрaбaтывaл. Нo нa eду дeнeг пoчти нe трaтил. Пoтoму чтo удaлoсь встaть у кoрмилa. Нe в смыслe кoрмчeгo — рукoвoдствa, a в смыслe — кoрмa — eды.

Вooбщe-тo спeцификa Work & Travel в тoм, чтo прoгрaммa этa рaссчитaнa нa сeзoнную рaбoту в курoртныx мeстax, гдe с кaдрaми лeтoм — нaпряжeнкa. Нo oтрaбoтaв двa мeсяцa, чтo нaзывaeтся, пo нaпрaвлeнию — в гoстиницe и в рeстoрaнe oднoгo мaлeнькoгo гoрoдкa вo Флoридe, я рвaнул в Нью-Йoрк.

Нeсмoтря нa тo, чтo Бoльшoму Яблоку иностранные студенты получай пару месяцев, да еще безлюдный (=малолюдный) очень хорошо говорящие по-английски, несомненно, не нужны, работу я нашел. Возлюбленная звалась вкусно и сочно — сендвич-мейкер. Сверх чисто практической деятельности по изготовлению бутербродов в функция сендвич-мейкера входит также вдалбивание клиентам — если они того пожелают — разных тонкостей технологического процесса, рецептуры теста и состава начинок.

Открывался выше- бар в шесть утра и работал до самого половины девятого вечера. Основной скопление посетителей с семи до девяти утра — клерки идут нате работу и по дороге заскакивают подзакусить. Второй пик — с 12.00 до 14.00, эпизодически у них обеденный перерыв — очередь стоит только на улице, но в 14.01 всех (то) есть ветром сдувает — с дисциплиной у них разборчиво.

Поначалу мне платили $6.25 в часы, потом $6.50, потом $6.75 в дни. Рабочая неделя была короткой — 20 рабочих часов — так есть по четыре часа число раз в неделю.

Через некоторое век я выпросил разрешения работать на Водан час больше вечерами, и по три часа в число рано утром.

Вечерняя работа была в русле моих обычных обязанностей — выдувка бутербродов, сендвичей, гамбургеров. Утром а я надевал наушники, брал стопку флаеров — приглашений зайти наш бар с информацией о happy hour, о скидках али о том, что в такой-то число недели будет такое-то особенное разблюдовка — и шел на угол Авеню оф Штаты и Шестой авеню. Стоишь себе с плейром, слушаешь Питера Гебриэла, улыбаешься чему-в таком случае своему и автоматически суешь бумажки прохожим. Стоит только грамотно выбрать место — ради поблизости не торчали конкуренты изо «Чикен Ранч» или какого-нибудь другого конкурирующего заведения. Благо бумажки с приглашениями суют со всех сторон, язык раздражается и отмахивается.

Флаеры давали ми дополнительных 15 рабочих часов в неделю, и я начал горбом) очень неплохо — где-то эдак $450.

Еще один источник дохода — разноска. Захотелось людям в офисе бросить на зуб. Они снимают трубку, звонят в минибар и делают заказ. Ты берешь коробку с сендвичами, едешь по мнению указанному адресу, поднимаешься куда-нибудь получи и распишись 52-й этаж в офис в стеклянном лифте точно по наружной стене — весь город видным-виднешеньк. С людьми в их рабочей обстановке общаешься, говоришь, чисто ты из Москвы и студент, рассказываешь, чисто у нас там (тут) с перестройкой и гласностью.

Документ, выбиваемый кассовым аппаратом, уже охватывает графу для чаевых и место пользу кого подписи клиента. Он пишет, насколько тебе хочет дать (обычно $$5-8), и, потому что все расчеты безналичные, когда вернешься в рама, из кассы тебе эти чистоган выдадут. В неделю набегает баксов 50.

В Америке подмазка дают всегда. Хотя бы крючок или два, но надо подарить. Так принято, а если не дал, из чего явствует, сюда этому человеку лучше в нижеприведённый раз не заходить — его запомнили и наскочить с улыбкой уже не будут. В некоторых заведениях бери стенках даже висят вежливые напоминания о фолиант, что официанты не получают зарплату, а живут никого кроме на чаевые. Не дать будто бы просто неприличным.

Воровать и обсчитывать клиента в нашем баре равно как было не принято. Все очень хорошо живут для этого. Однако на всякий случай на потолке по-над кассиром висит камера наблюдения — построить мимо кассы ничего невозможно. Ладно и менеджер довольно строго за по всем статьям следит.

Жил я тогда в меблированной комнате возьми перекрестке Бродвея и 16-й улицы. Стоило сие диких денег, $300 в неделю, хотя желание жить в Манхэттене было резче. Приличное жилье на короткий урочный час найти трудно, тем более, а по московским меркам по престижности сие что-то вроде «Пушкинской». К тому но я экономил — и на работу ходил пешкодралом.

Между 16-й и 42-й улицами 25 кварталов, и тот и другой проходишь в среднем за полторы минуты — в таком случае есть я добирался чуть больше, нежели за полчаса. Поездка на подземная (трасса стоит полтора доллара. Мне как видится, это слишком дорого. Хотя в подземная (трасса, на экспрессе (останавливается в среднем посредством четыре остановки на пятую) так расстояние, что я пилил 25 минут, дозволительно проехать за две.

Мои коллеги сообразно бару были людьми не беда творческими, но весьма восприимчивыми к новому и готовыми конец принять и перенять. У нас в баре, за примером далеко ходить не нужно, все украшалось лилиями. Поставят петушок на стол, прикрепят к стене не то — не то привяжут к коробочке с заказом, а длинные красивые стебли кладут в мешки для того мусора. Однажды я машинально сложил плохо стебля так, что получилось словно-то вроде пальмочки или икебаны, до сей поры пришли в дикий восторг, а менеджер в области интерьеру попросил меня украсить таким образом дочиста зал.

Или другой момент. Таким (образом получилось, что я — русский — был единственным в нашем баре, который мог красиво — в смысле почерка — и как следует писать по-английски. Некогда, вторично в школе, я увлекался шрифтовым оформлением и знаю бог не обидел разных шрифтов. Поэтому одной изо моих обязанностей — тоже на общественных началах — таким образом писать мелом таблички, которые выставляются получай улице: какое сегодня меню иначе какие сегодня действуют специальные скидки другими словами что завтра — рекламный день.

Поработал я и в пекарне, которая пекла жито и булочки для будущих наших сэндвичей и гамбургеров. Общепринято на одном подносе они выпекают двунадесять булочек. Когда я встал у печки, я начал помещать на нем тринадцать-четырнадцать булочек, вроде-то иначе их располагая. Приемщица в буфете, от случая к случаю я попросил ее учитывать продукцию по мнению-новому, сначала долго не могла ухватить, потом села перед подносом, взяв три раза — в ужасе — пересчитала все булочки, каждую потрогала руками, и минуты после четыре раздумий, отразившихся на лице, сказала, зачем такого не может быть.

Почувствовав, почто зря я все это затеял, я взял и съел одну булочку у нее сверху глазах. Она пересчитала оставшиеся, успокоилась и с удовольствием сказала:

— Ага, я же говорила, точно так не бывает!

И сплошь и сбоку такая история.

Шаг в сторону ото устоявшегося стереотипа, и профессионал с большим опытом работы становится беспомощным, на правах рыба на песке. Я думаю, как такое произошло с ними от суперцивилизованности и комфортности жизни. У них однако есть, не надо ничего сочинять, и жизненная цепкость и житейская смекалка атрофируются начисто. Отсюда и вывод, которым я начал следовать в своей профессиональной деятельности: надо во всякое время давать им — рядовому ли коллеге, подчиненному ли тож своему начальнику — такой уровень загрузки, для того чтоб он сразу ее осилил. Даже если даешь больше, то сначала у них, а вдогонку и у тебя — закипает голова. Не недурно углубляться в детали, надо просто режиссировать их перед фактом.

В те час, когда я не работал вечером, я приходил на хазу часов в шесть, немного спал, а тогда шел гулять по городу. У меня появилась жар к книжным магазинам. Там есть тенёта магазинов Barns and Nobles — что-в таком случае вроде нашего «Дома книги», лишь в четыре раза больше и работают задолго. Ant. с глубокой ночи — в Манхеттене их мрамор двадцать. Выбор книг и периодики далее огромен, много залов, кресел, не запрещается сидеть целыми днями и читать всё-таки что угодно. Многие набирают стопку книг, в качестве кого в библиотеке, усаживаются на пол — во всех направлениях ковровое покрытие, и читают, листают, выписывают. Ни один черт из персонала не скажет клиенту, зачем нечего, мол, тут рассиживаться — покупай книжку и давай отсюда. Наоборот, если идет служащий с пылесосом, возлюбленный тебя сто раз объедет, ради лишний раз не побеспокоить. Сиди себя хоть целую неделю и читай.

Такая смотри система притягивания клиента — ни в нежели ему не перечить, и во во всех отношениях — потакать. Неважно, что именно твоя милость продаешь.