Шарант шармант: почти все сразу

Былa бы фрaнцузским пoэтoм — сoчинилa бы стиx с oбязaтeльнoй рифмoй «Шaрaнт — шaрмaнт». Дeпaртaмeнт Примoрскaя Шaрaнтa (тaк ee нaзвaниe важно пo-русски), дeйствитeльнo, oчaрoвaтeльнaя. Мы выбрaли вaриaнт двуxднeвнoй пoeздки изо Пaрижa имeннo тудa, нa Бискaйский зaлив, пo нeскoльким причинaм.

Вo-пeрвыx, xoтeлoсь всeгo срaзу: увидeть кусoчeк Фрaнции, a нe тoлькo Пaриж, кoтoрый, кaк извeстнo, пoчти нaстoлькo жe нe Фрaнция, кaк Мoсквa — нe Рoссия. Около этoм пoпaсть в истoричeскoe мeстo, зaлeзть кудa-нибудь пoвышe, чтoбы бросить взгляд нa живoписную пaнoрaму стaриннoгo гoрoдa, пoгулять пo eгo улoчкaм и нe oстaвить зa бoртoм культурную проживание. A eщe успeть вырвaться нa прирoду, пoeздить пo oкрeстнoстям и, кoнeчнo, пoeсть мeстнoй eды. Примoрскaя Шaрaнтa былa гoтoвa нaм прeдлoжить свeжaйшиx устриц, свoй знaмeнитый кoньяк, ужель и всe вышeпeрeчислeннoe, в aссoртимeнтe, включaя прoкaт мaшины.

Вo-втoрыx, прирoды xoтeлoсь кoнкрeтнoй: я никoгдa нe видeлa oкeaнa, этиx мoщныx приливoв и oтливoв. Чтoбы пoсмoтрeть нa ниx, туристы чaщe oтпрaвляются сeвeрнee, в Нoрмaндию, гдe быстрo пoднимaющaяся вoдa зaливaeт дaмбу и oтрeзaeт вольт к крeпoсти-мoнaстырю Сeн-Мишeль. Нo дaжe в кoнцe aпрeля пoгoдa в Нoрмaндии нeустoйчивaя, пeрспeктивa мoкнуть пoд дoждeм нa сильнoм вeтру нe прeльщaлa. A в Примoрскoй Шaрaнтe сoлнышкo нaм былo пoчти нaвeрнякa oбeспeчeнo, и да мы с тобой знaли, чтo в тex крaяx тoжe eсть дoрoгa в oкeaнe, кoтoрaя «тoнeт» вo врeмя приливa. Этoт кaмeнистый неширокий пeрeшeeк нaзывaeтся, в примeрнoм пeрeвoдe, Бычий прoxoд, oн сoeдиняeт мaтeрик с мaлюсeньким oстрoвкoм Мaдaм.

Oстрoв Мaдaм (Île Madame)

Сaм островок, агора которого всего 0,78 км², примечателен фермой соответственно разведению устриц, где их не запрещается продегустировать. В день нашего приезда Мадемуазель оказалась негостеприимной хозяйкой: ферма была закрыта. Околесица, мы накануне уже наелись морепродуктов в другом месте Приморской Шаранты, для острове Рэ, о нем чуть затем. Зато оттуда, с берега, неплохо видны знаменитость форт Байяр, «герой» телеигры (увы и ах, это частная собственность, недоступная к посещений), полуостров Фура, именем которого назвали мудрого старца, «жителя» форта, а как и живописные окрестные острова: Иль-д\’Экс и больший Иль-д\’Олерон, каждый со своей историей и достопримечательностями.

Обаче, и эти острова, и форт можно разглядеть поближе с борта прогулочного катера, какой три раза в день (и четыре — в офигенный сезон) отходит от причала в городе Ля-Рошель. Пубертатный билет на двухчасовую прогулку есть смысл 18,5 евро, тариф полдневного круиза — 27 евро. Следует сказать, что в своей акватории укрепление Байяр не одинок, рядом с островом Олерон находится его младшенький брат, форт Лувуа, открытый про туристов. Но время у нас было ограниченное, следовательно мы и выбрали маленькую Мадам: предпочли вылупиться, пусть и на расстоянии, сразу в многое, а главное — на поднимающиеся океанские воды.

Да мы с тобой уже вернулись с островка, когда без промаха по расписанию, не обманув, начался приток. Небольшие волны через равные промежутки накатывали получи и распишись дорогу и… там и оставались. Таковой прибой без отбоя. Каждая геликон отхватывала себе сантиметров по пяточек каменистой обочины, Бычий проход становился по сию пору уже. Какая-то несчастная телега совсем было въехала на него, а, покрутившись туда-сюда, испугалась, что такое? захлебнется, вернулась назад. Ждать отлива, оставаясь получи острове, ей предстояло 5 часов. Вслед за этим шел минивен, он оказался отважнее и, разгоняя колесами воду, успел перебраться получи материк. Надо было видеть улыбку счастья в лице водителя!

На том но островке обнаружилось еще одно документ поведения стихии: надпись на общественном туалете сообщала, отчего он закрыт до особых распоряжений в знакомства с ущербом, причиненным ураганом «Ксинтия».

Проезжая ровно по Приморской Шаранте, мы в разных местах видели остатки последствий сего урагана, который французское правительство назвало национальной катастрофой. Некто пронесся за два месяца перед нашего приезда и, как назло, совпал с необычайным по мнению высоте приливом, а такого массированного натиска старые дамбы сейчас не выдержали. Погибли и остались кроме крова люди, пострадало сельское ферма. Но надо отдать должное оперативности властей и жителей региона: только (лишь) через пару недель инфраструктура была только что не полностью восстановлена. Когда же «Ксинтия» бушевала, ведь, например, в этих домах городка Ля-Флотт возьми острове Рэ вода доходила раньше середины первого этажа.

Остров Рублевик (Île de Ré)

Как раз именно нате этой улице мы ели дары моря в великолепном рыбном ресторане L\’Ecailler («Устричник»), расположенном в самом старом здании Ля-Флотт с тех, что рядом с гаванью (1652 г.). И об ужасе, пережитом местными жителями, для тот момент свидетельствовали только фотографии рядом входе и бесконечные рассказы хозяйки у каждого столика, возлюбленная до сих пор не пришла в себя через потрясения, хотя ресторан уже насквозь восстановлен и, как прежде, дышит стариной.

Безграмотный знаю, кто поставляет мидий хозяйке ресторана, однако на том же острове Рубль мы наблюдали, как в отлив объединение берегу ходят люди с молоточками и откалывают их с камней, складывая в ведерки и корзинки. У нас грибники в лесу, а после этого мидий и крабов собирают.

Кстати, не больше и не меньше этот просторный пляж снимали в 1962 году в известном фильме «Самый удлиненный день», получившем два «Оскара», о высадке союзников в Нормандии умереть и не встать время Второй мировой войны. Еще раз же, коварная нормандская погода: в Приморской Шаранте ее невыгодный надо было ждать у моря (метче, у океана), иначе количество пропавших попусту съемочных дней влетело бы в копеечку.

Город Рэ еще при выборе маршрута показался нам самым интересным, с намерением и поездить по нему, и отдохнуть в отеле. Симпатия находится всего в 6 километрах от города Ля-Рошель и формой напоминает доллар с толстым основанием. К этому основанию ото материка тянется почти 3-километровый путепровод, горбатый и извилистый одновременно.

На другом конце крючка, получи и распишись мысу, — видный издалека маячок Бален (Baleines), построенный в 1853 году. Сие один из самых высоких маяков Франции, 57 метров, однако, добравшись до мыса и погуляв сообразно тому самому пляжу, где снимали синематограф, мы решили, что 257 ступенек неважный (=маловажный) одолеем даже ради того, дай вам сверху взглянуть на весь огрудок. Рядом с этой громадой умилительно смотрелся сарайчик туристического офиса.

Получи и распишись острове Рэ разместилось целых 10 городков, в каждом уписывать и своя мэрия, и офис по туризму. А для того туристов это, действительно, привлекательное страна. По счастью, купальный сезон опять-таки не начался, их было истощено). Ну, или почти не должно, разве что велосипедисты часто встречались. Не касаясь частностей, судя по виду постояльцев нашего отеля, обитатели сюда приезжает интересующийся, не неприметно пузо погреть. Хотя и позагорать дозволительно, 2300 солнечных часов в году — сие изрядное количество даже для Франции, и есть такие люди с богатой фантазией считают, ась? название острова произошло от имени Итиль, египетского бога Солнца.

Иль-мол-Рэ еще называют белым: на этом месте на узких улочках невысокие белые под своей смоковницей с белыми ставнями, за которыми хоть куда укрываться от жары. Пусть на флэту эти появились не во пора Древнего Египта, но, похоже, они без- сильно старше фортов и редутов острова, служивших в лагерь веков защитой то от англичан, в таком случае от католиков во время протестантского восстания. Целехонький ряд укреплений XVII века, построенных знаменитым инженером и военным архитектором Вобаном, — радикально неплохо для острова площадью 85 км². И мала) с каждого открытого места дороги виден черновато-белый готический «карандаш» XV века, колоколенка церкви Сен-Этьен д\’Ар-практически-Рэ. Но самое старое воздвиженье — аббатство XII века, Нотр-Дам-мол-Рэ, точнее, его развалины. Ежели же отойти в сторону, то разрешено просто погулять по дюнам, поросшим соснами, объединение бухтам на берегу Атлантики, так песчаным, то каменистым и обрывистым.

Спору нет, все это рассмотреть вблизи я просто не успевали за Водан вечер и одно утро. Поэтому в нашу аминь свободную программу не включили слушание музеев, винно-коньячного погреба, устричной фермы, постигание солончаков и прогулку на каноэ вдоль болотам птичьего заповедника: птиц тогда бывает одновременно до нескольких тысяч, сие еще и путь их миграции. Хотя мы оценили возможности острова и остались ахти довольны отелем Les Bois Flottais, некоторый заранее забронировали. Проживание в нем за высокую цену, от 99 евро, однако нас подкупила домашняя коллекция, она чувствовалась даже по фотографиям получи сайте. Территория, состоящая из двух двориков, утопает в зелени, кардинально закрытая, со своей автостоянкой, подогреваемыми бассейнами и хамамом. Просто-напросто 20 номеров, смесь деревенского и морского стилей, с задней двери номера выход в уютное патио. Вслед денежку — прекрасный выбор на шведском столе держи завтрак (12 евро), прокат велосипедов, косметические процедуры и остальные прелести по восстановлению организма. С платных удовольствий нам вполне хватило завтрака.

И ты да я поехали досматривать, что успеем, а из того места — обратно на материк, мимо тихих и ухоженных, предлогом сонных городков, где у пастельного цвета домиков очки уже не белые, а разных цветов. Мимо броско-желтых полей, засаженных горчицей, по поваленных «Ксинтией» деревьев и заборов, по берега, который, на самом деле, был обнажившимся возьми километр океанским дном в ожидании прилива, держи остров Мадам, о котором я рассказала предварительно. А затем снова в город Ля-Рошель, откуда родом накануне и начали свое небольшое странствие по Приморской Шаранте.

Ля-Рошель (La Rochelle)

Вишь там мы и осуществили свое готовность забраться куда-нибудь повыше. Его вопло стоило по 6 евро с человека. Ля-Рошель, блокада которой описана в «Трех мушкетерах», славится своими башнями. Их Людовик XIII почитай не тронул, когда вместе с кардиналом Вышивка вел свою последнюю битву с протестантами в 1627 году, даром что в основном крепость была уничтожена. Двум башни, Сен-Николя, немного наклонившаяся до сего времени во время постройки, и башня Кандалы (Tour de la Chaîne), охраняют вход в (белый порт, рядом с ними даже (бог) велел увидеть ту самую цепь, которую натягивали по-другому бухты, перекрывая проход для судов. В 42-метровой Сен-Николя автор этих строк чуть не заблудились в лабиринтах витых лестниц, ой ли? так для того и строили нынешний донжон — чтобы нежданных гостей ввязать.

Оттуда открывается вид на третью башню, 70-метровую Лантерн, с готическим шпилем. Возлюбленная долгие века служила и маяком, и тюрьмой, другое ее этноним — Башня четырех сержантов, в честь арестантов-карбонариев, затем казненных в Париже в 1822 году. Да она называлась то Башней священников, ведь Башней жгута — специального подъемного механизма, с через которого разоружали суда перед входом в морские ворота.

Кто там только не сидел с 16 сообразно 19-й век: британские, голландские и испанские пираты, священники, моряки, военные преступники. В всех ярусах Лантерн они оставили рисунок: более 600 изображений и надписей процарапано и выбито в камнях, из которых сложены стены. В чем дело? более всего порадовало, так сие отсутствие современных автографов типа «после этого был Вася» и прочего подобного вандализма. С башни Лантерн очаровательно видна та часть бухты, которую Рукоделие перегородил дамбой, чтобы закрыть подступ продовольствия в город, в результате чего осажденная Ля-Рошель пала.

Я немного погуляли по городу по-под канала, побродили по старым улочкам и дошли после Миним. Хотя у него такое минималистическое (про)звание, это самый крупный на Атлантическом океане туристический морские ворота: 3600 стояночных мест, 11 километров понтонных мостиков. Через Миним было недалеко до городского пляжа, в районе которого большое число апартотелей и прочего жилья для сдачи курортникам, все же эта новая архитектура нам показалась экий-то мрачноватой, а место не (и) еще как уютным.

Оставался один невыполненный этап нашей программы — «не сохранить за бортом культурную жизнь». Музеев в Ля-Рошели аж одиннадцать, ближайшим к вокзалу, откуда вскорости отходил наш поезд, оказался Эрмитаж флакончиков духов. Там за 4,5 евро да мы с тобой получили весьма разнообразные впечатления: тысяча пузыречков и бутылей с девяти стран, разных времен, всевозможных видов и форм демонстрировали влечение фантазии стеклодувов и художников, по ним думается, как менялась мода. Однако запашок на обоих этажах стоял неизмеримый: смесь старых прогорклых эссенций и отдушек. К тому но рядом с полкой советских духов была написана полная нагон: мол, купить их можно было всего лишь в валютных магазинах, а использование парфюма расценивалось в Совдепия как преклонение перед идейно чуждым буржуазным строем. Близ этом на полке стояли и «Красная Столица», и «Каменный цветок», которые тогда свободно продавались в любом советском универмаге, ими душилась безграмотный только моя бабушка, но и намного более идейные дамы. О железной банке «Soviet пачули человека», говорилось, что ее недурно открывать консервным ножом, напечатанный получай ней сбоку текст на корявом русском языке гласил: «Верты Востока породили «Мнение», простого сына народа, драгоценную эссенцию людей, умеющих люить запредельно и страстно». Я не поленилась заглянуть исподнизу под витрину, чтобы узнать слово фабрики-производителя: «советские» духи были сделаны в Германии.

(год) спустя таких откровений о парфюмерии нашей страны пишущий эти строки постарались побыстрее покинуть все сии удушающие «верты Востока» ради свежих ветров Атлантики — отправились насидеться в Старом порту, где в кафе у подножия Ощутительн часовой башни еще раз выполнили страсть «поесть местной еды».

Региональный подкидыш TER Poitou-Charentes был прекрасен: большущие окна, а одежда вообще так танцевальный зал. Билеты с Парижа в Ля-Рошель на асимметричный экспресс TGV и обратно, с 20-минутной пересадкой держи него с регионального поезда TER, нам стоили в сумме двор о двор 110 евро на человека. Хотя мы их купили сильно накануне, обычно цена поездки в один гроб во 2-м классе от 65 евро и превыше.

За окнами нашего поезда исподволь убегала назад Приморская Шаранта с белыми домами ферм, бережно размежеванными полями, феодальными замками, проглядывающими чрез деревья, ароматом цветов и устричным запахом Атлантики. Шарант шармант, подарившая нам следовать неполных два дня столько впечатлений. И еще через три часа мы были который раз в Париже.