Большое путешествие

— Vous allez a Paris? Вaм в Пaриж?

С oкнa притoрмoзившeгo «Ситрoeнa» высунулaсь вeсьмa приятнaя физиoнoмия. Вoдитeль был молод, xoрoш сoбoй, oн пo-дoбрoму улыбaлся и срaзу рaспoлaгaл к сeбe. Нo дeлo былo дaжe нe в этoм. Тoрчaть нa oбoчинe трaссы Брюссeль — Пaриж, в мeстe сoвeршeннo нeзнaкoмoм и, клеймящий пo всeму, мaлooбитaeмoм, стaнoвилoсь прoтивнo. Пoшeл мeлкий мeрзкий дoждь, пoxoжe, нaдoлгo, у Юльки прoизoшлa aвaрия — oтoрвaлись ручки у дoрoжнoй сумки, дa и вooбщe автор этих строк тoлькo чтo пoтрaтили всe oстaвшиeся бeльгийскиe фрaнки в придoрoжнoм рeстoрaнe, и нaши нaпoлнeнныe жeлудки трeбoвaли пoкoя и кoмфoртa.

Всe сии oбстoятeльствa, oднaкo, нe пoмутили Юлин рaссудoк и нe зaстaвили ee зaбыть oб oстoрoжнoсти.

— Твоя милость чтo-o! — зaкричaлa oнa, кoгдa я oтвeтилa нa вoпрoс вoдитeля утвeрдитeльнo и принялa eгo прeдлoжeниe дoвeзти нaс дo мeстa нaзнaчeния, тo eсть дo Пaрижa. — Твоя милость чтo, нe видишь, тaм нa зaднeм сидeньe eщe oдин! Дaжe oпытныe aвтoстoпщики нe сaдятся в мaшину с двумя мужчинaми.

Нa зaднeм сидeньe дeйствитeльнo чтo-тo пoшeвeлилoсь.

— Дидьe, прoсыпaйся! И убeри тaм свoe бaрaxлo. Дaльшe ты да я eдeм нe oдни.

Дидьe спaл, зaкутaвшись в кaкиe-тo мaйки, куртки, нaтянув нa гoлoву кaпюшoн. Вoкруг вaлялoсь «бaрaxлo» — плaстикoвыe бутылки, тaрeлки, стaкaны, пoлoтeнцa, сумки, oбeртки, пaкeты. Кaк пoтoм выяснилoсь, рeбятa eздили нa выxoдныe в Aмстeрдaм. Спaли, eли и oтдыxaли oни сии дни в мaшинe.

Пoкa Дидьe тщeтнo пытaлся нaвeсти xoть кaкoй-тo пoрядoк в мaшинe, Фрeдeрик — тaк звaли вoдитeля — сxвaтил нaши сумки и пoтaщил иx в бaгaжник. Пo-русски oн нe пoнимaл, пoэтoму Юлины прoтeсты oстaлись нeуслышaнными. Юля все дoбaвилa, чтo с этoгo мoмeнтa все oтвeтствeннoсть лoжится нa мeня. В Пaриж, пo ee мнeнию, автор этих строк тeпeрь вряд ли пoпaдeм. Думaю, чтo тoгдa oнa ужe пoжaлeлa, чтo сaмa зaтeялa эту aвaнтюру «aвтoстoпoм пo Eврoпe».

Прaвдa, сoбствeннo путeшeствиe aвтoстoпoм нe былo нaшeй цeлью. Основание был другoй: нaдo пoпрoбoвaть в жизни всe и испoльзoвaть всe вoзмoжнoсти, прoвoзглaсилa Юля. Я никoгдa с сим нe спoрилa.

Из Мoсквы мы пoлeтeли в Бeрлин. Лeтeли с кoмфoртoм — нa сaмoлeтe кoмпaнии Deutsche British Airways. Пo прилeтe автор этих строк свaлились нa гoлoву oднoй знaкoмoй с Вoстoчнoгo Бeрлинa, к ee счaстью, всeгo нa двa дня. Знaкoмaя, xoть и русскaя, нeскoлькo лeт нaзaд пeрeсeлившaяся в Гeрмaнию, былa типичным прeдстaвитeлeм нeтипичныx нeмцeв. Дeлo в тoм, чтo всe нaсeлeниe Гeрмaнии мoжнo услoвнo рaздeлить нa двe группы. Oднa — примeрныe, зaкoнoпoслушныe бюргeры, xoрoшo oбeспeчeнныe и нeскoлькo скучныe, пoтoму чтo живут oни пo oбщeй схеме и соблюдают принятые режим поведения. Внешние атрибуты благополучной жизни неизменны: хорошая страда, новый автомобиль, большой дом, заботливая супруга, послушные дети, интересная любовница, долгосрочный летний отпуск на зарубежном курорте.

Вторая класс — альтернативщики, нонконформисты, те, кого такая многолетие не устраивает. Они бросают требование общепринятым нормам и правилам. Они иные, они нетипичные немцы. Нетипичные немцы концентрируются в основном в Берлине, самом интернациональном и космополитичном городе Германии. Оригинальность проявляется прежде всего не в одежде, безвыгодный в поведении и не в сексуальной ориентации (чтобы и в этом часто тоже), а в стиле жизни. Ганс-нонконформист — вечный студент, философ, презирающий материальное безбедность, космополит, чуть ли не пешим ходом путешествующий по миру.

Наша знакомая была ровно раз из категории вечных студентов. Что у нее был уже достаточно осязательный, десятилетний, сын, жила она объединение-прежнему бедно и беззаботно, нигде невыгодный работала, но зато который время училась в университете и, по-моему, вовсе не думала о будущем. У нее обязательно кто-то тусовался, останавливались званые и незваные, как нас, гости. Спальное место пользу кого гостей впечатляло: деревянные нары в коридоре почти потолком, загороженные занавесочкой. Внизу, по-под нарами было что-то может быть склада ненужных вещей. Забираться возьми них надо было по лестнице-стремянке; приставки не- то чтобы это требовало особой ловкости, без затей было непривычно — то наткнешься в что-нибудь, то ударишься головой о предельная возможность. Однажды ночью я проснулась от страшного грохота — слезая с «кровати» в темноте, Юлька таки оступилась и попала в корзину с кастрюлями…

Общо квартира была довольно просторная, однако самую лучшую и большую комнату наша знакомая сдавала американцу, в двух других в меньшей степени жила она сама и ее сынище, была еще проходная кухня-гостинная — но в ней ведь гостей отнюдь не положишь.

Хозяйка знала все о самых экономных способах путешествий соответственно Европе, сама никогда к услугам турагентств никак не прибегала, передвигалась только автостопом (совместно с сыном!) и ночевала в дешевых хостелах или — или у знакомых. Юля наматывала всю эту информацию сверху ус, прикидывая, как ею только и можно воспользоваться. Еще бы, такого опыта у нас кроме не было! Но сначала я собирались пожить несколько дней в роскоши.

Профессия в том, что дополнительной целью нашей поездки после границу было участие в одной международной умный тусовке (конференции), по приглашению организаторов которой автор, собственно, и выехали. Организаторы оплачивали прожиток в пятизвездочной гостинице в центре Западного Берлина, хлеб(а) (с маслом) и развлекательную программу гостей из некоторых перспективных, в соответствии с их мнению, стран — типа России.

Переселившись в гостиница, Юля прежде всего оценила боец. Она точно знала, что в пятизвездочном отеле в каждом номере должны быть чанпао и тапочки. У нас ни того, ни другого безграмотный было. Но мы скандалить безлюдный (=малолюдный) стали — жили мы как-казаться не за свой счет. В конце, действительно, выяснилось, что это только нам в) такой степени не повезло: другие номера целиком и полностью соответствовали «звездности» гостиницы и были оснащены халатами и тапочками.

В целом но отель был очень даже шиш с маслом. А к хорошему, как известно, быстро привыкаешь. «Шелом, что нас здесь всего получай три дня поселили, — заметила Юля, — `иначе бы мы так привыкли к комфорту, яко уже ни в какой хостел бы безлюдный (=малолюдный) захотелось. Так бы здесь целое деньги и спустили, и на этом наше путь бы и закончилось».

О хостелах, молодежных гостиницах-общежитиях, Юля знала плохо. Я же до этого уже наравне-то раз ночевала в хостеле в Дублине. Окромя того, имела удовольствие пожить в гостиницах подобно хостелов в Амстердаме и Лондоне. В Амстердаме, скажем так, в комнате на шестерых с двухэтажными кроватями заодно со мной жили четверо молодых французов, с которых только одна особь была женского пола, и в гроб (глядеть араб. В Дублине комната вообще напоминала казарму аль в лучшем случае палату в пионерлагере — коих) пор там помещалось народу, я так и маловыгодный поняла. Но там, в отличие ото Амстердама, комнаты делились на мужские и женские.

Прямо, что все удобства в хостелах — кабинет (задумчивости, ванная, душ — на этаже. «Гостиница» в них стоят недорого, в среднем $$10-20 в кальпа. Обладатели международных студенческих и молодежных карточек (так, ISIC, FIYTO), а также специальной «хостельной» карточки Hostelling International Card (разрешено оформить в любом хостеле, входящем в организацию Hostelling International) имеют вдобавок и скидки. Этим хостелы и привлекают небогатую холостежь, студентов и таких же небогатых людей постарше, временами уже стариков. Хотя хостелы и называются молодежными (Youth hostel), в большинстве изо них нет ограничений по возрасту чтобы постояльцев. Другое дело, что невыгодный каждому будет уютно в молодежной тусовке.

Возьми Западе хостелы воспринимаются совершенно своим чередом, и самостоятельные молодые люди, из каких бы семей они ни были, путешествуя по мнению миру, предпочитают останавливаться именно в недорогих гостиницах-общежитиях. Сдержанность обстановки и отсутствие комфорта их подобный не смущает, особый кайф — т. е. раз пожить такой интернациональной общиной, подцепить со сверстниками из разных стран. Российские а граждане, насколько мне известно, с хостелов шарахаются. Во-первых, быстро очень они напоминают им коммуналки, общежития и пионерлагеря, а вслед границу-то они едут из-за другой жизнью. Во-вторых, в хостеле маловыгодный повесишь, как в гостинице, на проем табличку «Просьба не беспокоить» — тут. Ant. там царит открытость, стремление к общению, взаимопознанию.

Все же, сейчас уже хостелы и молодежные туры по отношению ко всему стали активно пропагандироваться в России, продаются и специальные международные молодежные проездные билеты — возьми поезд и автобус, «i» об этом систематично сообщает. Мы сначала даже хотели на себе в Москве проездной «Eurobus»: кредитный билет на две недели стоил практически $200, автобус заезжал почти кайфовый все европейские столицы, останавливался, в меру, рядом с хостелом, что очень сподручно. Но «мы легких путей безграмотный искали»…

Через три дня конгресс благополучно закончилась. Нас загрузили разнообразной информацией, буклетами, книгами, видеокассетами — трендец это мы, недолго думая, перенесли в квартиру все на свете той же знакомой, обещая отторчь на обратном пути. Там но мы оставили и часть своих вещей. Знакомая поморщилась, хотя ничего не сказала. Лишь со страхом спросила, собираемся ли мы за-прежнему в Амстердам и не надо ли нам нежели-нибудь помочь. И вызвалась тут а узнать, когда уходит ближайший автобусик.

От Берлина до Амстердама побольше 500 километров, дорога занимает 5-6 часов, потому-то лучше ехать ночью. Автобус — самый добродушный и демократичный способ передвижения. Стоит дьявол в два раза дешевле поезда (кое-что-то около DM70 в один конец), отправляется перед смертью не надышишься вечером, приезжает рано утром, молодая особа-проводница (hostess) разносит кофе, некоторые напитки, легкие закуски. Публика ездит разношерстная, почасту очень любопытная для наблюдения возможно ли знакомства. Для любителей сэкономить вкушать еще более дешевый вариант — mitfahren, попутная инструмент. В Германии это дело налажено, слыхать, лучше, чем где-либо пока что: повсюду есть посреднические пункты и совет, куда поступает информация от водителей, желающих возьмите хоть попутчиков. Читателям «i» это тоже избито, но напомню: попутчик платит небольшие червонцы фирме за посреднические услуги (забугорный в данном случае выступает еще и некоторым гарантом безопасности, в ее картотеке хранится уведомление как о водителе, так и о его пассажире) и делит с водителем траты на бензин. Но если библиобус ходит регулярно по расписанию, так с машиной — как Бог на душу положит.

В Город тюльпанов мы приехали ранним субботним на ране. Ничего не подозревая, спокойно сдали сумки в камеру хранения получай вокзале и так же спокойно айда бродить по городу. Погода стояла паршивая: моросил косохлест, с моря дул холодный ветер. Ужели, другого ждать не приходилось: была вторая женка ноября, приближалась зима. Говорят, в Амстердаме случается солнечно и жарко, но мне наравне-то не везло даже в летнее время, и этот город у меня прочно ассоциируется с вплавь: «вода, вода, везде вода» — с неба, почти ногами, в бесчисленных каналах.

Когда наш брат обошли, казалось, все, попробовали местную рыбку и копченую курочку, накупили сувениров, побывали получи цветочном рынке, поглазели на сексуальность-шопы и выбрали кофе-шопы получи вечер, наступило самое время посудить, а где, собственно, мы будем останавливаться на ночлег. Проблема казалась легко решаемой: первая прогон, на которую попадает любой человечек, приехавший в Амстердам на поезде река автобусе, — Damrak — усеяна отелями, гостиничками, пансионами. Ещё того, у нас еще были с на вывеску адреса и телефоны амстердамских хостелов.

Вона же было наше удивление, поздно ли, обойдя одну за другой гостиницы и обзвонив всегда известные нам хостелы, мы нигде невыгодный нашли приюта. Все места были заняты! В weekend Город тюльпанов разбухает от потока разноязыкой и разновозрастной публики изо соседних стран. Французы, англичане, немцы, бельгийцы, датчане приезжают в вольготный город Амстердам расслабиться, прикоснуться к запретному плоду: травку постучать по легким, развлечься или просто погулять в квартале красных фонарей, читать в музей секса, музей марихуаны либо — либо в театр эротики, подышать этим воздухом раскрепощенности и бесстыдства.

Посредь тем наступала ночь. Зажигались огни душистые) зерна-шопов, наполнялись красно-розовым светом и полуобнаженными девушками витрины-«аквариумы», улицы вскипали возбужденными толпами. Начиналась ночная существование (бренное). Наверное, в Амстердаме можно обойтись и сверх ночлега — зачем спать, если столько интересного собственно ночью? Но мы явно были в оный день к этому не готовы.

(тутовое нам попался «Манофа». «Манофа» можно и назывался гордо «отелем», на самом деле представлял из себя жалкий приют-пансион. Облезлые стены, полуразрушенные лестницы, убогие комнатки. «Мало-: неграмотный удивлюсь, если ночью нас будут откусывать клопы, а в ванной общего пользования ты да я подхватим какую-нибудь заразу», — заключила Юля и упорно решила не раздеваться и не мыться. Вдоль «отелю» бродили какие-то подозрительные сплетня восточной наружности с характерно блестящими глазами. Барин-араб тем не менее, видимо, приставки не- бедствовал. Пользовался тем, что иногда в Амстердаме с жильем бывает туго, и цены держал в целях такого места просто сумасшедшие — 90 гульденов (практически $50) в сутки за номер бери двоих. Но единственное достоинство «Манофы» — подобие к вокзалу и, соответственно, основным достопримечательностям Амстердама — заставляло постояльцев терпеть со всем остальным. Да, был пока что один положительный момент: завтракали постояльцы маловыгодный в самом «Манофе», а в соседнем, очень приличном ресторанчике.

Соразмерно, именно в этом ресторанчике мы нашли себя на следующее утро более пристойное округ для ночлега. Оказалось, что в волюм же здании, что и ресторан, расположен трехзвездочный пансион, номера в котором стоят те а 90 гульденов, но удобства и благоустроенность, понятно, несравнимы. После «Манофы» данный отель нам показался просто раем, околесица другого мы искать не стали.

В Голландии у Юли началась золотая заводка. Недавно ей удалось побывать в Таиланде, си вот, ее тогдашняя попутчица, заведующий крупного московского турагентства, заразила мою подругу страстью к драгоценностям. Правильнее, убедила ее в том, что кабы есть хоть какие-то «лишние» касса, надо их потратить на действительность. Ant. прошлое красивое золотое кольцо, которое может телосложение семейной драгоценностью. Эта дама, чистейшей (воды знаток ювелирных изделий, подсказала Юле, подобно как самые известные фабрики по обработке алмазов в Европе расположены в Голландии и Бельгии. Ювелирные фабрикаты, произведенные там, высоко ценятся умереть и не встать всем мире, а стоят дешевле, нежели где бы то ни было.

Надо признаться, ювелирные лавки и магазинчики в Амстердаме, Антверпене, Брюсселе встретишь в каждом шагу, вывеска «Diamond» такая но обычная вещь, как «Аптека» alias «Кафе». Легко найти и сами алмазные фабрики — их рекламные листовки лежат кайфовый всех информационных центрах для туристов. Фабрики устраивают бесплатные экскурсии на посетителей с подробным рассказом об истории и технологии обработки алмазов — небрежно, кто-нибудь клюнет да и купит дорогую вещичку. Характерная признак самого последнего времени: на фабриках появились русскоговорящие экскурсоводы-консультанты. Одна такая безвыездно водила нас по разным залам крупнейшей амстердамской фабрики, угощала душистые) зерна, но нас с Юлей так и невыгодный соблазнила.

— Это что, — сказал Вотан мой голландский знакомый, когда узнал о Юлиной страшный, — вот в Антверпене черный бриллиантовый рынок — это да! Представьте, идете вам по улице, останавливаетесь около ювелирного магазина, рассматриваете витрину. Шелковица как будто из-под поместья вырастает иссиня-черный негр и начинает с разных интересных мест доставать цепки, кольца, серьги, броши. Предлагают вовсе по бросовым ценам, часто добро, но иногда и стоящая вещь попадет.

Отнюдь не знаю, правда это или не имеется, но потом Юля мне рассказывала, что-нибудь с ней все так и случилось.

В лучший вечер в Антверпене я осталась в гостинице, а симпатия отправилась в поход за драгоценностями (кое-какие ювелирные лавки там работают до ночи). Когда от блеска алмазов сделано слепило глаза и закружилась голова, отонудуже ни возьмись рядом появился черный и начал из ширинки вытягивать золотую цепочку. «О-о-о! Ноу, ноу», — смогла единственно сказать Юля и пошла оттуда бросать. Лихорадку как рукой сняло. Кайфовый всяком случае, в Брюсселе она о драгоценностях преимущественно не заикалась.

Брюссель — город международных организаций и чиновников, политическая главный) город Европы. Старый город, интересный простому туристу, разрешено осмотреть за день, что я и сделали. Следующий день почти с головы до пят мы провели на центральной площади старого Брюсселя Grote Markt. Всего на все(го)-только наступал декабрь, а площадь уж была украшена к Рождеству. Бойко работал рождественский базарчик. Свои подарки, изделия народных промыслов, национальные кулинарные фабрикаты привезли «делегации» из разных стран. Объединение площади ходили ряженые, тут а устраивались представления, парады, концерты. Царила фон радости и веселья. И было ощущение праздника и сказки. С декабря рождественские базары начались повсеместно, и сие сильно украсило наше путешествие. Инда скучная Германия преобразилась и оживилась.

Изо Голландии в Бельгию мы поехали получи и распишись поезде. Купили билет до Брюсселя, согласно дороге вышли в Антверпене. В Антверпене остановились в первой попавшейся гостинице неподалёку с вокзалом, но в Брюссель приехали, заблаговременно подготовившись. Еще в Антверпене узнали адреса и телефоны хостелов и скоро же забронировали место в одном с них. Хостел был очень неподготовленный и аккуратный, комнаты — достаточно просторные и уютные, постояльцы — молодое племя, симпатичные и интеллигентные. Забегая вперед, скажу, сколько очень милый хостел попался нам и в Париже. И после, и там, наряду с дормиториями (многоместными комнатами), были комнаты и бери одного, и на двоих. Правда, в Брюсселе однако комнаты на двоих были заняты, и нам пришлось удовольствоваться комнатой на четверых.

Кроме нас, в комнате нить еще англичанка, которую Юля прозвала «девушкой-лунатиком», а я — «пионеркой». Хоть умри она прошла хорошую бойскаутскую подготовку. Деушка всегда была в полной боевой готовности, безвыездно вещи носила с собой, причем сие был полный набор юного бойскаута: вещевой мешок, спальный мешок, фляга-бутыль, пластиковые столовые аппараты, какие-то штучки-дрючки, в виде складных ножичков, зажигалки и так впоследствии. Не хватало разве что походного котелка, только может быть, английские бойскауты его и малограмотный носят с собой? Глядя на нее, в такой степени и хотелось отбарабанить: «Кто шагает чохом в ряд? — Пионерский наш пикет».

Из наших вещей ее мысль поразил кипятильник. Когда Юля предложила ей (ароматные, англичанка подумала, что приготовлен дьявол, видимо, обычным бойскаутским способом: присыпка растворяется в холодной воде. Кофе, как-никак, был нормальным, горячим.

— Откуда у вам горячая вода? — удивилась британка.

— Вскипятили, — ответили мы.

— Только как? — не унималась возлюбленная.

— Обычно, кипятильником, — и показали ей недурственно знакомый советскому человеку прибор.

Британка долго его вертела в руках, ахала и стонала, сокрушаясь, что такое? до такого технического достижения единаче не поднялась ее отечественная дисциплина и промышленность.

У нас с собой был вдобавок будильник. Нет, в нем самом ни аза особенного не было, просто (иной он ни с того ни с этого начинал звонить. Однажды это случилось ночью. С трудом продрав глаза, дай вам выключить этот чертов будильник, Юля увидела интересную картину. Учительница с закрытыми глазами вскочила по сигналу с постели, молниеносно натянула джинсы, обулась и строевым шажком — по-прежнему с закрытыми глазами! — пошла к выходу. Примерно двери, правда, она пришла в себя, сообразила, что-то происходит вокруг, и вернулась в постель.

Последним пунктом нашего путешествия был (столица.

— Предлагаю в Париж ехать автостопом, — сказала Юля, — другого шанса у нас может маловыгодный быть. На самолете мы летели, в автобусе ехали, поезд тоже освоен. Остается попутка. По меньшей мере какое-то приключение, да вновь бесплатно…

Теоретически я была согласна, который авантюризма нашему путешествию не без счету. Но решиться на это сделка было сложно. «Ладно, попробуем», — за неволю ответила я.

Сотрудники хостела подробно нам рассказали, наподобие добраться из центра Брюсселя давно автострады, ведущей в Париж. Надо было обсесть на трамвай и доехать до юго-западной окраины Брюсселя. Через остановки немного пройти направо соответственно указателю «Автострада», и там можно сейчас ловить машину.

Самым сложным оказалось отрыть трамвай указанного номера. Невероятно, однако никто из редких прохожих в центре Брюсселя (было раннее воскресное утро) без- знал, где он останавливается. Под конец я догадалась спуститься в метро и спросить у служащих. Оказалось, фигли этот трамвай сначала едет подина землей, как и поезда метро, а этим) выезжает на поверхность и дальше едет до нормальным трамвайным путям. Остановка была подобно ((тому) как) раз на этой станции метрополитен, куда я спустилась за информацией.

Если я вернулась назад за подругой и сумками, Юля делать за скольких-то странно улыбалась.

— Представляешь, я (тутовое решила спросить, где можно откупить еды — нам ведь нужно что такое?-то взять с собой, подхожу к одной тетке, начинаю иллюстрировать по-английски. А она по-английски малограмотный понимает. По-французски в ответ почему-то лепечет. Ну, я ей знаками стала скрывать, еда, мол, нужна, фуд, суперсам. Так она достает кошелек и протягивает ми монеты. Я сначала даже не поняла, в нежели дело, стою с этим деньгами в руке. А женщина пошла своей дорогой…

А еще слышно, на западе люди жадные и бездушные.

Оправиться на обочину и поднять руку было страшновато. Да отступать поздно. После долгих препирательств и уговоров доброжелатель друга — кто, собственно, будет «выбирать» — мы все-таки решились. Первые одну каплю машин пролетели мимо, я уже основания отчаиваться, но тут одна затормозила. После рулем сидела дама типа бизнесвумен, симпатия везла собачку.

— До Парижа безвыгодный довезете? — безо всякой надежды спросила я.

У дамы округлились очи:

— Так далеко? Нет. Но часа) мне по пути, могу вам немного подбросить.

Мы радостно согласились: весь лучше, чем здесь стоять. К тому же того, по рассказам опытных автостопщиков я знали, что при больших расстояниях — а через Брюсселя до Парижа примерно 250 километров — безгранично трудно поймать нужную машину, которая бы (одним довезла до места назначения. Надобно довольствоваться короткими переездами — получится быстрее. В такой мере мы сначала и перебирались: кто цифра километров подвезет, кто двадцать. «Стопить» из этого следует интересно, в какой-то мере хоть увлекательно. Пока мы не объелись в придорожном ресторане, и мало-: неграмотный оборвались ручки у Юлькиной сумки, и неважный (=маловажный) пошел противный дождь… А шелковичное) дерево такое везение — машина едет прямиком до самого Парижа.

— Заедем выпить кофе. Вас не против? А может быть, вам хотите есть? — спросил Фредерик.

— Перевелся-нет-нет, спасибо, мы не менее что поели, — пролепетала я.

— Да мы все-таки выпьем кофейло-помойло, если вы не возражаете.

— (нечего.

Юля на заднем сиденье хранила тихий ангел пролетел. Ребята вернулись с кофе в пластиковых стаканчиках чтобы нас. «Спасибо», — пробурчала Юля.

Дидье (в же снова отключился. Похоже, яко Фредерику тоже очень хотелось заснуть: он постоянно зевал, силился малограмотный закрыть глаза и крепко держал штурвал.

— Я две ночи не спал, вымотался дюже, — подтвердил мое предположение Фредерик. — Неужто, ты знаешь, что такое Город тюльпанов. Мы впервые травку попробовали, махом крыша поехала. Дидье хорошо: симпатия водить не умеет, всю с дороги спит. А я тут мучаюсь. Слава Богу, во весь дух будем дома. До французской габариты рукой подать…

На подъезде к пограничному посту Фредерик (нежданно- начал нервничать. «Хоть бы безграмотный остановили, хоть бы не остановили…», — повторял дьявол. Вообще, как известно, границы изнутри. Ant. снаружи шенгенского пространства прозрачные, документы, наподобие правило, не проверяют, но буде машина пограничнику не понравится, возлюбленный может ее и остановить.

Мы проехали счастливо. Радости Фредерика и Дидье не было предела: «Смотри мы и дома, теперь уже безделица не страшно!» Насколько нам фортуна улыбнулась, мы поняли позже. От радости метла у Фредерика развязался, и он рассказал, в чем дело?, во-первых, у него нет с собою водительских «прав», а во-вторых, они везут марихуану и кокаин, которые в Франции, естественно, запрещены. Когда я сие перевела Юле, с ней чуть без- случился удар. Но в конце концов — вона тебе, Юля, и долгожданное приключение.

Впоследств этого Фредерик как-то расслабился и весь расклеился. Чтобы окончательно не спать, он принялся поливать свою шевелюру и шмась водой из бутылки. Я старалась всколыхнуть его разговорами. Дидье свернул угоду кому) него косячок — ну, это полоз напрасно. Юлька время от времени кричала ми: «Держи руль, руль держи! Да и только, мы точно не доедем…»

В (столица мы въехали, когда уже получается совсем темно. На какие-в таком случае двести километров ушло, наверное, часов пятью-шесть. Несмотря ни на который, Фредерик доставил нас точно за адресу: хостел на Площади Республики. Прощались наш брат как близкие друзья, которым пришлось многое хлебнуть через край вместе.

— Может, сходим куда-нибудь пока что? Выпьем бокал вина. Отметим ваш заезд в Париж, — скорее, из вежливости неужто природной национальной галантности предложил Фредерик.

— Атя, только не сегодня.

— Ну, между тем позвони мне, ладно? — и поцеловал фошка раза по-парижски.

Потом был Мекка) (мировой) моды.

— Это просто чудо, что автор сюда доехали, — не уставала воссоздавать Юля.

Париж стоит мессы и этой авантюры.

Обаче, авантюры хороши и сами по себя.